Социальное отторжение смерти подобно. Мы так зависим друг от друга, что это не могло не оставить свой след на устройстве нейронных цепей регулирующих наше поведение. Поощрение и его предвкушение это, безусловно, хорошо и эффективно – мы злоупотребляем стимулами и торчим на всём, до чего можем дотянуться. Но страдание в качестве “подруливающего устройства” – это просто гениально. Бежать за удовольствием можно полениться, отложить на завтра, а лучше на понедельник, или вообще найти что поближе, попроще да подешевле. Боль пригвождает к реальности, и с ней приходится иметь дело. Мы толкаемся локтями с источниками наших радостей и печалей в броуновской суете общественной жизни. И каждый, наверняка, хоть раз, но испытывал неприятное удивление, от буквально физического дискомфорта, который вызывают всего три слова. Это не тебе.
Исследования в области социальной нейронауки показали, что схожие области мозга активируются, когда мы испытываем физическую и “социальную боль” – болезненные ощущениями, связанные с фактическим или потенциальным ущербом для социальных связей. Есть специальная компьютерная игра, Cyberball, в которой игроки могут исключить (exclude) участника, бросая ему меньше мячей. В одном исследовании участники играли в Cyberball, находясь в фМРТ сканере мозга. Нейровизуализация показала, что переживание социальной изоляции преимущественно активирует дорсальную переднюю поясную кору (dorsal anterior cingulate cortex, dACC) и переднюю инсулу (anterior insula, AI) – области, которые играют роль в дистрессовом переживании физической боли. Они же активны при переживании негативной социальной оценки, отказа от романтического партнера или тяжелой утраты.
Нейрохимические субстраты физической и социальной боли опираются на опиоидные процессы. Опиаты, которые являются сильными анальгетиками, уменьшают у животных дистрессовое поведение при разлуке. Факторы, изменяющие один вид боли, оказывают аналогичное влияние и на другой. Социальная поддержка может уменьшить физическую боль, а парацетамол может приглушить обе.
Социальную разобщенность (social disconnection) связывают с увеличением воспалительной активности. Одиночество и социально-оценочные стрессоры (social-evaluative) (ты нам не нравишься, иди отсюда), повышают провоспалительную активность. При хронических заболеваниях старения (включая сердечно-сосудистые заболевания и некоторые виды рака) та же картина. Кроме того, многочисленные исследования указывают на усиление воспалительного ответа при депрессии, о чем была отдельная публикация “Возможные причины депрессии”.
Один шимпанзе – не шимпанзе. Социально исключенный, отверженный, “отсоединенный” человек, если это не харизматичный социопат или самодостаточный интроверт, физически страдает. Злая Мать-Природа делает нам больно, чтобы мы не откалывались от стаи. Для душевного спокойствия рекомендуют не принимать на свой счёт ничего, кроме денег. Попробуйте никак не отреагировать на “это не тебе”, “я не с тобой разговариваю”, “извини, у нас/здесь/я уже занято(а)”. Вдруг вы непробиваемы и у вас получится?
