Авторский пересказ одноименного рассказа Гордона Дикинсона.
Осторожно, спойлер!
Пограничная Служба на станции 563 сектора Сириус, в космических ебенях. Никакой личной жизни, но хорошо платят; контракт на десять лет, но можно выкупить себя раньше, если шесть лет экономить. Потому большинство туда заезжает как на унылую десятилетнюю вахту.
Рассказчик повествует о двух коллегах: старом и молодом. Молодой землянин, ярый и наглый. Старый – игрок в завязке с планеты Тарсус, как Атос из “Трёх Мушкетеров” – жизнь потаскала, но не сломила. Однако, невозмутимость старого дала трещину, из которой сквозит тоска по дому. Homesickness его накрывает, возраст. Весь персонал уже как-то привык и научился не раздражаться на порядком поднадоевшие за четыре года вахты рассказы старого о прекрасной Лалангомене. Один только молодой всё никак не уймется – провоцирует старого обосновать прелесть Лалангомены, и доказать, что он игрок.
По стечению обстоятельств на станции проездом оказывается представитель расы Хиксабродов, антропоморфных инопланетян с зеленой кожей и собачьими мордами. Примечательны они своей абсолютной, космической бесстрастностью – на них невозможно ничем повлиять. “Гордые, как Люцифер, честные, как солнечный свет, и дебелые, как верблюд на пути через игольное ушко”. Ожидаемо, что все в Галактике и за её пределами нанимают их как арбитров.
Персонал станции приглашает Хиксаброда на ужин и накрывает поляну. Молодой исподволь подводит арбитра к разговорам о родных планетах, просит того рассказать о своей, а потом заявляет “есть тут у нас один старый враль, рассказывает про место, краше которого нет”. Провокация удается, старый вызывает молодого на дуэль, а тот взамен предлагает пари с использованием арбитра. На кону все накопленные за четыре года вахты деньги, а молодой ещё и докидывает всё выигранное за эти годы в карты. Победитель сможет выкупить себя и свалить с вахты на свободу.
Заключается пари, Хиксаброд соглашается быть арбитром за освежающий прайс. По стечению обстоятельств, он только что с Тарсуса – родной планеты старого – свидетельствовал о корректности картирования планеты, и хорошо её знает. Молодой и спрашивает его, большая ли она, богатая, красивая, могучая. Нет, нет, нет, нет. Тогда, спрашивает молодой, слышали ли вы о Лалангомене? Хиксаброд отвечает, что слышал. Был? Был. И тут молодой неосторожно поскальзывается на слове “И вы можете правдиво сказать, что, по Вашему взвешенному мнению, Лалангомена – самое замечательное место во Вселенной?”.
Арбитр отвечает положительно, обводит всех презрительным взглядом, забирает из кучи денег лежащих на столе свой гонорар, а остальное отдает старому как победителю в споре. Потом он подходит к молодому и подносит раскрытые ладони к его лицу. “Мои руки чисты”. И эффектно выпускает когти, почти царапая молодому лицо – “Ты что, сомневаешься в правдивости Хиксаброда?”. Бледный словно кафель молодой еле дыша пропискивает, что нет, не сомневается. “Очень признателен”, – отвечает арбитр, и так же эффектно убирается восвояси.
Спустя месяц старый и рассказчик стоят в космпорте Денеб Один, рассказчик через десять минут садится на корабль к своим родным Планетам Дорсаи, а старый ещё пару дней ждёт рейса на Тарсус. Выигранных денег старому хватило чтобы выкупить с вахты обоих. Рассказчик благодарит старого, но вот пари, по его мнению, было глупостью. А тот ему отвечает – “Ты забыл, что настоящие игроки ставят только “на верочку”. Когда я видел глаза Хиксаброда, то был полностью уверен”.
У каждого на Тарсусе есть своя Лалангомена. У каждого во Вселенной. Вся хитрость в значении слова. Это не название города.
Лалангомена – это дом.
