Представьте себе сурка работающего на конвейере. “А потім маленьке звірятко загортає шоколад у фольгу.” как в рекламе Milka. Сурок так наловчился делать своё дело, что можно спать вполглаза работая на полном автомате. Потом он, как в повести Пелевина “Спи” обнаружил, что присыпают все вокруг, а потом (Осторожно, спойлер!) нашёл в кармане цыганскую иглу. Но в момент озарения “Бля, да так вся оставшаяся жизнь на ебаном заводе и пройдёт” сурок снова уснул на ходу и стал привычно собирать в пластиковый лоточек “тормозок” на смену на шоколадной фабрике.
Сейчас можно позавидовать предсказуемому однообразию размеренной жизни вымышленного провинциального городка Джерусалемс-Лот из романов Стивена Кинга. Завтра такое же как вчера. Тихо, скучно, вальяжно. Для большинства из тех, кто это читает, даже надежда на подобную жизнь осталась в удаляющемся за горизонт прошлом. Ураганный ветер перемен изменил привычный нам ландшафт до неузнаваемости.
К работе для выживания / пропитания добавилась работа “душевная”: думать о других. Мы читаем новости о тысячах номинально знакомых людей (такие, сякие, свои, чужие), ненавидим одних, переживаем за других, сердце кровью обливается за третьих и радуется за четвертых – все эти люди гаснущими призрачными голограммами проносятся сквозь нас, созданные нашим мозгом, подсвеченные вспышками синапсов и сожжённой глюкозой. Мы проживаем их, прочувствуем, некоторых почти осязаем.
Думая о людях мы словно сурок на конвейере “упаковываем” для употребления подсовываемую мозгом “шоколадку” – в большинстве случаев мы разговариваем в своей голове с теми, кто всплыл сам, без спроса – мы принимаем входящий звонок и нежданных гостей. И саму нашу самонадеянную уверенность “да ладно, я сам(а) о нём(ней) вспомнил(а)!” стоит немного поумерить. Как бы мы не пытались быть умнее своего тела, каждую ночь оно выключает нас за ненадобностью. “Поменьше пафоса, дамы и господа!”.
Будьте хитрожопым и вороватым сурком. На конвейере жизненных аффордансов “подумай это”, “почувствуй то”, “отреагируй на сё”, “вовлекись вот в то” можно красть брак и филонить обязаловку. Обязаловка – это автоматика. День ото дня раздражает, бесит, тревожит и выводит из себя одно и то же. Маленьке звірятко заїбали шоколадки. Рутина выжгла сурка дотла. Вскипающее раздражение, негодование, праведный гнев, можно остудить грязной накипью эмоционального шлака, устало вздохнуть и… пропустить шоколадку.
Сурковое сатори – конвейер продолжит гнать шоколадки, даже если ты начнёшь “провтыкивать” – чем заняты медитирующие? – они ТУПЯТ. Адово тупят. Сидят на месте и ничего не делают. Стараются при этом ничего не думать. Когда вы начнёте бунт на конвейере, то в отвоёванных “перерывах” между существованием на автопилоте, на конвейерной ленте в фокусе внимания начнут появляться нестандартные вещи – те самые “инсайты”, за которыми гоняются ищущие одухотворения. Начнёт всплывать то, что не могло пробиться сквозь поток рутинно-бытового и привычного.
Озарения, инсайты, сатори, моменты присутствия в моменте и благоговения надо “красть” у нарколептической стереотипии. Они совсем не задуманы природой для нашего духовного прогресса, личностного роста и эмоционального обогащения. Природа – бессердечная слепая сука, и удел всех ждёт один. Что нам остаётся? Филонить автоматику, что в “Бэтман Аполло” Пелевина тайные сопротивленцы вампирской гегемонии назвали “Путём абсолютной подлости”. Тебя напрягают, а ты не напрягайся. Сопротивляться = напрягаться. Брось это, и дальше не передавай, тяжелого и чужого в руки не бери. Кто наяву спит – тот на конвейере работает.
А потім маленьке звірятко загортає шоколад у фольгу…
