Аристотель в свое время придумал четыре ответа на вопрос “зачем?”, когда мы анализируем что-то в окружающем мире.
Не обошлось тут и без языковых игр (привет, Людвиг!). В греческом языке это (αἰτία), которая на английский переводится как “cause“, и совсем уж коряво на русский как “причина”. Самое же близкое по смыслу слово было бы “объяснение”. Так как вы умненькие и благоразумненькие, то я буду использовать cause, и все поймут о чем речь.
Этих объяснений-causes четыре:
◉ Material cause, материя, из чего это сделано (на примере стола это будет дерево).
◉ Formal cause, форма, дизайн, пространственная организация (форма пресловутого стола).
◉ Efficient cause, иногда “агент”, то, посредством чего что-то становится собой (для стола это будет столяр).
◉ Final cause, τέλος, конечная цель, назначение (стол для того, чтобы за ним есть).
Фрэнсис Бэкон в De dignitate et augmentis scientiarum (1623), расширенной версии его труда The Advancement of Knowledge, уподобляет final causes бесплодным девам:
Physica siquidem et inquisitio causarum efficientium et materialium producit mechanicam: at metaphysica et inquisitio formarum producit magiam; nam causarum finalium inquisitio sterilis est, et, tanquam virgo Deo consecrata, nihil parit.
На английском это будет где-то так:
“Physics, the investigation of efficient and material causes, produces mechanics, whereas metaphysics, the investigation of forms, produces magic; but the investigation of final causes, like a virgin consecrated to God, gives birth to nothing.”
На русском, грубо:
“Физика, которая исследует efficient и material causes, дает начало механике, в то время как метафизика, исследующая формы (formal causes), дает начало магии; исследование же final causes, как девственница посвященная Богу (virgo Deo consecrata), не порождает ничего.”
Декарт в Principles of Philosophy также отвергает final causes:
…and we shall entirely reject from our Philosophy the search for final causes: because we ought not to presume so much of ourselves as to think that we are confidants of His intentions.
Мол, поближе к писуару, господа, кто мы такие, чтобы предполагать, что нам подвластно понять Его замысел.
Спустя ВЕКА телеологическую оптику (Зачем это? Какое назначение/цель у этого?) приписывали Дарвину и эволюционной биологии в целом.
Сам эпитет barren virgins Бэкон использовал в льстивом и манипулятивном письме королю Джеймсу с просьбой о финансировании:
Another defect I note, wherein I shall need some alchemist to help me, who call upon men to sell their books and to build furnaces, quitting and forsaking Minerva and the Muses as barren virgins, and relying upon Vulcan. . .
Вулкан, подразумевается, это сам король, на которого он полагается в его созидательной тестостероновой мощи (и материальном достатке) отринув бесплодных дев, Муз и Минерву.
А теперь наглядно, в чем проблема с final cause (и с formal cause) с точки зрения той же эволюционной биологии.
Возьмем крылья страуса и бедренную кость кита. Мы можем изучать их форму, мы можем задаваться вопросом “Для чего они? Какой цели служат?” Куда нас приведут эти вопросы? Никуда. А вот material и efficient causes могут помочь нам в изучении этих объектов.
