Пусть всем вам будет томно, а не стрёмно. Пусть всё везде затихнет, в хорошем плане, чтобы можно было замереть, затупить, заскучать. Возможно, даже до такой степени, чтобы захотелось, и нашлось время, почитать. Что-то понять, почувствовать себя умным, полюбить себя больше, чем свою собаку.
Ever wonder how monkeys ended up in the Americas?
Вы когда-нибудь задумывались, как обезьяны оказались на Американском континенте? Пересекали ли они по сухопутным мостам (land bridges), как мы?
Ответ – нет. Они сделали нечто еще более дикое: миллионы лет назад они переплыли Атлантику (!). Да, действительно.
Давайте поговорим об океаническом расселении!
The Creation of Men and Women in Hunter-Gatherer Societies
В эволюционной биологии мужские и женские особи обычно определяются очень просто: самцы – это категория особей, которые производят более мелкие, относительно подвижные гаметы (сперматозоиды), а самки – это те, кто производит более крупные, менее подвижные гаметы (яйцеклетки или ова). В человеческих обществах, однако, категории “мужчина” и “женщина” не вытекают исключительно из биологических различий, но также связаны с поведенческими ролями и социальной идентичностью в группах. Во многих охотничье-собирательских и других малочисленных обществах молодые мальчики и девочки обычно проходили ритуальную социализацию, чтобы считаться полноценными мужчинами и женщинами.
Обряд первого убийства имел особое значение среди охотников-собирателей Кунг в Калахари. Юноше-кунгу не разрешалось жениться, пока он не убьет свое первое крупное животное и не пройдет обряд, во время которого отец или другой родственник делал ему ритуальное усечение. Для девочек из племени кунг переход в женский возраст отмечался первой менструацией, как и в целом в обществах охотников-собирателей. Антрополог Лорна Маршалл пишет, что во время этой церемонии, девушка изолируется в специальном помещении только на время менструации. Она должна быть покрыта каросом, потому что солнце не должно светить на нее, а ее ноги не должны касаться земли. Когда она должна выйти, чтобы помочиться или испражниться, ее несет на спине старая женщина (не мать), которая присматривает за ней. Не менструальная кровь, а сама девушка не должна касаться земли. Если она будет пренебрегать этим запретом, то станет худой. Мужчины и мальчики не должны смотреть на девушку, а она не должна смотреть на них, чтобы мужчины не стали очень заметными для животных и не смогли подойти к ним достаточно близко, чтобы выстрелить.
Are individualistic societies really more narcissistic than collectivistic ones? A five-world region cross-cultural re-examination of narcissism and its facets
Предполагается, что люди из обществ с повышенным индивидуализмом более нарциссичны, однако предыдущие исследования дали весьма противоречивые результаты. Используя большую международную удобную выборку (N = 2754) англоговорящих взрослых и учитывая инвариантность измерения, мы изучили латентные средние различия в Опроснике нарциссической личности (Narcissistic Personality Inventory, NPI) и его аспектах в пяти различных регионах мира. Результаты показали, что два из трех аспектов NPI, лидерство/авторитет и грандиозный эксгибиционизм (Grandiose Exhibitionism), были инвариантны в разных культурах (в то время как правомочность/эксплуататорство (Entitlement/Exploitativeness) – нет). Важно отметить, что представители более коллективистских культур (т.е. Азии и Африки) показали более высокие уровни по этим параметрам, чем представители более индивидуалистических культур (т.е. США, Европы, Австралии/Океании). В совокупности результаты опровергают распространенное мнение о том, что нарциссизм является центральной чертой западных обществ.
Noradrenergic terminal short-term potentiation enables modality-selective integration of sensory input and vigilance state
В последние годы были получены убедительные доказательства важности поведенческого состояния для сенсорной обработки и внимания. Возбуждение играет доминирующую роль в управлении нейронной активностью всего мозга, особенно через модуляцию норадреналином. Норадренергические ядра ствола мозга, включая locus coeruleus, могут быть активированы стимулами различных сенсорных модальностей и передавать модулирующие сигналы через аксональные проекции по всему мозгу. Такая организация может предполагать пропорциональный выброс норадреналина в масштабах всего мозга во время состояния повышенной бдительности. Однако здесь мы обнаружили, что низкоинтенсивные, не возбуждающие зрительные стимулы усиливают бдительность-зависимую (vigilance-dependent) норадренергическую сигнализацию локально в зрительной коре, что было выявлено с помощью двухсайтовой волоконной фотометрии для мониторинга норадренергических Ca2+ ответов астроглии одновременно в мозжечке и зрительной коре и двухфотонной микроскопии для мониторинга динамики норадренергических аксональных терминалей Ca2+. Оксид азота, после активации N-метил-D-аспартатных рецепторов в нейронных синтаза-синтаза-положительных интернейронах, опосредует транзиторное ускорение норадренергической Ca2+ активации астроглии. Эти результаты свидетельствуют о наличии в корковой микросети (cortical microcircuit) кандидата для селективной модуляции внимания по сенсорным модальностям.
The Scapegoat Mechanism in Human Evolution: An Analysis of René Girard’s Hypothesis on the Process of Hominization
В конце концов, это выливается в “миметический кризис”, когда единственной “эффективной формой примирения, которая остановит этот кризис и спасет сообщество от полного самоуничтожения, является слияние всего коллективного гнева и ярости на случайную жертву, козла отпущения… единогласно выбранного в качестве такового.
Люди живут в сложной социальной среде, характеризующейся большими размерами групп и сотрудничеством между относительно незнакомыми людьми. Уникальные человеческие черты, которые, как предполагается, имеют значение для этого, включают нашу способность к ментализации (теории разума), связанную с этим тенденцию к созданию общей системы внимания или общей интенциональности, относительное подавление реактивной агрессии и возникновение поведенческих норм с соответствующей склонностью к наказанию нарушителей. Некоторые из этих черт, в разной степени, были связаны с возникновением относительно больших человеческих групп, сложных цивилизаций и уникальных человеческих иерархических структур.
В данной статье рассматривается утверждение о том, что еще одной важной и уникально человеческой психологической чертой является виктимизация или козел отпущения (scapegoat). Такую точку зрения предложил французский философ-антрополог Рене Жирар (1923-2015), который утверждал, что склонность к междоусобному насилию является неизбежным следствием некоторых социальных черт человека, в остальном способствующих приспособленности (Girard et al. 1978; Girard 1986). Он предположил, что должен был появиться новый механизм, который противодействовал бы этому дестабилизирующему влиянию, и что видовой конфликт у ранних гоминин был сдержан появлением склонности реагировать на невзгоды, обвиняя произвольно выбранных индивидов. Он назвал это “механизмом козла отпущения”, утверждая, что такая виктимизация в сочетании со склонностью к ретроспективному непониманию процесса умиротворения и роли, которую играет жертва, стала основой мифов, религии, ритуалов, культуры и социальных норм.
Цель данной статьи – рассмотреть доказательства утверждения Жирара о том, что козел отпущения был адаптацией, имеющей критическое значение для процесса гоминизации, сравнив его с другими подходами к эволюции человека, и изучить некоторые потенциальные последствия для эволюционной психологии и эволюционной психиатрии.
Did Human Culture Emerge in a Cultural Evolutionary Transition in Individuality?
SpringerLink
Эволюционные переходы индивидуальности (Evolutionary Transitions in Individuality, ETI) были ответственны за основные переходы уровней отбора и индивидуальности в естественной истории, такие как возникновение прокариотических и эукариотических клеток, многоклеточных организмов и эусоциальных насекомых. Таким образом, интегрированная иерархическая организация жизни возникла по мере того, как группы особей неоднократно эволюционировали в новые и более сложные виды особей. Гипотеза социальной протоклетки (Social Protocell Hypothesis, SPH) предполагает, что интегрированная иерархическая организация человеческой культуры также может быть понята как результат ETI – один, который произвел “культурный организм” (“социум”) из субстрата социально усвоенных традиций, которые содержались в растущих и разделяющихся социальных сообществах. SPH предсказывает, что пороговая степень эволюционной индивидуальности была достигнута к 2,0-2,5 млн лет назад, а затем степень эволюционной индивидуальности возрастала по мере развития ETI. Мы оцениваем SPH, применяя ряд критериев, разработанных для оценки эволюционной индивидуальности биологических единиц, к культурным единицам на протяжении всей эволюционной истории Homo. Мы обнаружили растущее согласие с этими критериями, что подкрепляет утверждение о том, что ETI произошло в культурной сфере.
The evolution of manipulative microbial behaviors in the rhizosphere
Ризосферу называют “одной из самых сложных экосистем на Земле”, поскольку она является очагом взаимодействия миллионов микробных клеток, многие из которых также участвуют в динамическом взаимодействии с тканями растения-хозяина, сигнальными путями и метаболитами. Исторически сложилось так, что при попытке использовать потенциал микробиомов для повышения продуктивности и устойчивости экономически важных растений селекционеры ориентировались на растения. Это потенциально проблематично, поскольку: (i) эволюция самих микробов часто игнорируется, и (ii) предполагается, что приспособленность (fitness)с взаимодействующих растений и микробов строго согласована. В отличие от этого, микробоцентрическая перспектива признает, что якобы полезные микробы все еще находятся под отбором для повышения своей собственной пригодности, даже если это сопряжено с затратами для хозяина. Это может привести к эволюции сложных, потенциально тонких способов манипулирования микробами фенотипом своих хозяев, а также других микробов в ризосфере. Мы проиллюстрируем эту идею обзором случаев, когда ризосферные микробы непосредственно манипулируют ростом, архитектурой и экссудацией корней хозяина, системами поглощения питательных веществ, иммунитетом и защитой хозяина. Мы также обсудим косвенные эффекты, когда результаты приспособления для растения являются следствием экологических взаимодействий между ризосферными микробами. Если эти последствия положительны для растения, они могут быть ошибочно истолкованы как признаки, которые эволюционировали для содействия росту хозяина, даже если они являются результатом отбора для несвязанных функций. Повсеместное распространение как прямых микробных манипуляций с хозяевами, так и зависящих от контекста переменных косвенных эффектов заставляет нас утверждать, что эволюционный взгляд на микробную экологию ризосферы будет становиться все более важным по мере того, как мы будем продолжать инженерию микробных сообществ для растениеводства.
‘You can’t bullshit a bullshitter’ (or can you?): Bullshitting frequency predicts receptivity to various types of misleading information
Исследования восприимчивости к брехне (bullshit) и склонности к ее производству недавно стали активными и независимыми областями изучения распространения недостоверной информации. Однако остается неясным, привиты ли те, кто часто производит чушь, от ее влияния. Например, как восприимчивость к брехне, так и частота брехни отрицательно связаны с когнитивными способностями и аспектами аналитического стиля мышления, что позволяет предположить, что те, кто часто занимается брехней, могут с большей вероятностью попасться на брехню. Однако отдельные исследования показывают, что люди, которые часто занимаются обманом, лучше его распознают, что позволяет предположить, что те, кто часто занимаются обманом, могут быть менее склонны к обману. Здесь мы представляем три исследования (N = 826), в которых пытались провести различие между этими конкурирующими гипотезами и обнаружили, что частота убеждающей брехни (persuasive bullshitting) (т.е. брехни, направленной на то, чтобы произвести впечатление или убедить других) положительно предсказывает восприимчивость к различным типам вводящей в заблуждение информации, и что эта связь устойчива к индивидуальным различиям в когнитивных способностях и аналитическом когнитивном стиле.
ПРЕПРИНТЫ
Pathogens Are Linked to Human Moral Systems Across Time and Space
На протяжении всей нашей эволюционной истории инфекционные заболевания представляли собой надвигающуюся угрозу для выживания отдельных людей и групп. В результате люди выработали психологические механизмы избегания патогенов, а группы выработали общественные нормы, реагирующие на присутствие в окружающей среде микроорганизмов, вызывающих заболевания. В этой работе мы показываем, что мораль играет центральную роль в культурной и психологической архитектуре, которая помогает людям избегать патогенов. Мы представляем подборку исследований, которые вместе дают комплексное понимание социально-экологического и психологического воздействия патогенов на человеческую мораль. В частности, в исследовании 1 (2 834 округа США) и 2 (67 стран) мы показываем, что региональные различия в распространенности патогенов последовательно связаны с совокупной моральной чистотой (aggregate moral Purity). В исследовании 3 мы использовали методы компьютерной лингвистики, чтобы показать, что слова, связанные с патогенами, встречаются вместе со словами чистоты во многих языках. В исследованиях 4 (n = 513) и 5 (n = 334) мы использовали опросы и социально-психологические эксперименты, чтобы показать, что отношение к избеганию патогенов коррелирует с Чистотой. Наконец, в исследовании 6 мы обнаружили, что историческая распространенность патогенов связана с заботой, верностью и чистотой. Мы утверждаем, что особые адаптивные моральные системы развиваются и поддерживаются в ответ на угрозу появления патогенов в окружающей среде. Мы опираемся на многочисленные методы, чтобы установить связь между патогенами и моральными кодексами в различных языках, экспериментально вызванных ситуациях, индивидуальных различиях, округах США, 67 странах и исторических периодах за последнее столетие.
Status signalling in the market for consumer goods
Люди заинтересованы в том, чтобы сигнализировать другим о своем социальном статусе, а демонстративное потребление может быть распространенным способом сигнализации, так что решения о покупке мотивируются не только прямой ценностью продукта, но и косвенной ценностью, получаемой от того, что продукт может сообщить другим. Здесь мы измеряем, какие продукты люди могут использовать как сигналы, и спрашиваем, как сигнальный потенциал продуктов связан с распределением товарных предложений на рынке потребительских товаров. В частности, мы спросили, как сигнальный потенциал продуктов влияет на количество, цены и дисперсию цен в универмагах и между универмагами. Используя данные 11 универмагов, мы обнаружили, что товары с бóльшим сигнальным потенциалом доступны в бóльшем количестве и стоят дороже в данном магазине, а в более дорогих магазинах представлено больше товаров с бóльшим сигнальным потенциалом, что приводит к бóльшему глобальному разбросу цен на товары с бóльшим сигнальным потенциалом. Кроме того, мы используем видимость товара в качестве инструментальной переменной для оценки причинно-следственного эффекта сигнального потенциала на предложение товаров. В целом, эти результаты свидетельствуют о том, что потребители требуют использовать видимые товары в качестве социальных сигналов, и, будучи чувствительными к этому спросу, поставщики потребительских товаров позиционируют свои товарные предложения таким образом, чтобы предоставить достаточно материала для сигнализации через потребление.
