Ощущение такое, будто везде, где не кипиш и адок – всё будто замерло. Словно в тревожном ожидании – ждать кипиша и ада, или послезавтра будет хотя бы плюс-минус похоже на позавчера.
Uncovering the mechanisms of human-pathogen coevolution
Сегодня как никогда важно задуматься не только о том, как наше общество влияет на появление и распространение глобальных патогенов, но и о том, как патогены повлияли на эволюцию человека – или на процесс коэволюции человека и патогенов. В нашем исследовании, опубликованном в журнале Nature Communications, мы стремились определить, как историческая географическая локализация патогенов и характер миграции людей повлияли на реакцию на патогены у современных людей. Нашей моделью для этого стала бактерия Bacillus anthracis, которая производит токсин, вызывающий заболевание сибирской язвой. Основным хозяином сибирской язвы является не человек, а пасущиеся жвачные животные, такие как крупный рогатый скот или другие стадные животные. Человек может заразиться бактериями сибирской язвы или сибиреязвенным токсином при контакте с зараженными жвачными животными, часто в контексте сельского хозяйства, охоты или переработки шкурок животных.
Вероятно, патогены Bacillus, вызывающие заболевание сибирской язвой, развились в Африке к югу от Сахары, где ранние люди в Африке, скорее всего, подвергались воздействию патогена по мере возникновения культур охотников-собирателей. B. anthracis распространился в Европе и на Ближнем Востоке около 3-6 тыс. лет назад, т.е. значительно позже миграции людей из Африки и по всему земному шару. Сроки, когда B. anthracis стал эндемичным за пределами Африки, тесно связаны с распространением неолитической сельскохозяйственной практики и, вероятно, был занесен в Европу и на Ближний Восток во время этого процесса. Затем, гораздо позже, B. anthracis был вывезен из Европы в ходе колонизации и мировой торговли. Повторяющиеся временные рамки воздействия делают болезнь сибирской язвы отличной моделью для коэволюции человека и патогенов, поскольку различия в реакции на сибиреязвенный токсин могут быть соотнесены с историческими сроками воздействия.
Humans Are Doomed to Go Extinct
Вернитесь, если хотите, в 1965 год, когда Том Лерер записал свой концертный альбом That Was the Year That Was. Лерер предварил песню под названием “So Long Mom (A Song for World War III)” словами о том, что “если после третьей мировой войны появятся песни, нам лучше начать писать их сейчас”. Другой проблемой 1960-х годов, помимо ядерного уничтожения, было перенаселение. Книга биолога Стэнфордского университета Пола Эрлиха “Бомба для населения” была опубликована в 1968 году, когда темпы роста мирового населения превысили 2 процента – самые высокие в зарегистрированной истории.
Спустя полвека угроза ядерного уничтожения несколько утратила свою неотвратимость. Что касается перенаселения, то сейчас на Земле живет более чем в два раза больше людей, чем в 1968 году, и они живут (если говорить очень широко) в большем комфорте и достатке, чем кто-либо предполагал. Хотя численность населения все еще растет, с 1968 года темпы роста сократились вдвое. Текущие прогнозы численности населения разнятся. Но общий консенсус состоит в том, что где-то в середине столетия она достигнет максимума и начнет резко падать. Уже в 2100 году численность населения мира может стать меньше, чем сейчас. В большинстве стран, включая самые бедные, уровень рождаемости сейчас значительно ниже уровня смертности. В некоторых странах численность населения скоро будет вдвое меньше нынешнего значения. Сейчас люди начинают беспокоиться о перенаселении.
Как палеонтолог, я смотрю на вещи в долгой перспективе (long view). Виды млекопитающих, как правило, появляются и исчезают довольно быстро: появляются, расцветают и исчезают за миллион лет или около того. Ископаемые свидетельствуют о том, что Homo sapiens существует около 315 000 лет, но большую часть этого времени вид был редким – настолько редким, что был близок к исчезновению, возможно, не один раз. Так были посеяны семена гибели человечества: нынешняя популяция очень быстро выросла из чего-то гораздо меньшего. В результате, как вид, H. sapiens чрезвычайно однообразен. В нескольких группах диких шимпанзе больше генетических различий, чем во всей человеческой популяции. Отсутствие генетической вариативности не способствует выживанию вида.
Kin Against Kin: Internal Co‑selection and the Coherence of Kinship Typologies
Во всем мире люди в разных обществах строят свои семейные отношения по-разному. Эти отношения кодируются в их языках в виде терминологии родства (kinship terminology) – набора слов, который вариативно отображается на обширную генеалогическую сетку категорий родства, каждая из которых в принципе может варьироваться независимо. Но наблюдаемое разнообразие терминологии родства значительно меньше, чем огромное теоретическое пространство дизайна. В течение последнего столетия антропологи фиксировали эту вариативность в типологических схемах с небольшим числом типов модельных систем. Вопрос о том, демонстрируют ли эти типы внутренний совместный отбор частей, подразумеваемый при их использовании, остается открытым, как и вопрос о достаточности типологий для отражения вариативности в целом. Мы исследуем согласованность классических типологий родства, используя современные статистические подходы и систематические данные из новой базы данных Kinbank. Сначала мы рассмотрим канонические типы и предполагаемые модели внутреннего и внешнего совместного отбора, а затем представим два основанных на данных подхода к оценке внутренней согласованности. Наш первый анализ показывает, что между поколениями родителей и “я” (собственным) типология имеет ограниченную прогностическую ценность: знание системы в одном поколении не дает надежного прогноза в другом. Хотя мы обнаруживаем ограниченный совместный отбор между поколениями, “дисгармоничные” системы встречаются одинаково часто. Во-вторых, мы представляем структурное разнообразие с помощью нового многомерного подхода, который мы называем пространством родства (kinship space). Этот подход показывает, что для поколения эго (ego’s generation) существует некоторая широкая структура, соответствующая канонической типологии, но разнообразие (и смешанные системы) значительно выше, чем предполагают классические типологии. Наши результаты ставят под сомнение описательную адекватность набора канонических типов родства.
Sniffing the human body volatile hexadecanal blocks aggression in men but triggers aggression in women
У наземных млекопитающих (terrestrial mammals) летучие вещества тела могут эффективно вызывать или блокировать агрессию сородичей. Здесь мы проверили, влияет ли гексадеканаль (HEX), летучее вещество человеческого тела, причастное к социальным хемосигналам млекопитающих, на человеческую агрессию. Используя проверенные поведенческие парадигмы, мы наблюдали заметную диссоциацию: Нюхание (Sniffing) HEX блокировало агрессию у мужчин, но вызывало агрессию у женщин. Далее, используя функциональную визуализацию мозга, мы обнаружили паттерн мозговой активности, зеркально отражающий поведение: И у мужчин, и у женщин HEX повышал активность в левой угловой извилине (left angular gyrus)- области, связанной с восприятием социальных сигналов. Затем HEX модулировал функциональную связь между угловой извилиной и сетью мозга, связанной с социальной оценкой (височный полюс, temporal pole) и выполнением агрессивных действий (миндалина и орбитофронтальная кора), в зависимости от пола, что соответствует поведению: увеличивая связь у мужчин и уменьшая у женщин. Эти данные указывают на то, что в основе агрессивного поведения человека лежит социальная хемосигнализация, зависящая от пола.
Vagus nerve stimulation inhibits cytokine production and attenuates disease severity in rheumatoid arthritis
Ревматоидный артрит (РА) – это гетерогенное, распространенное, хроническое аутоиммунное заболевание, характеризующееся болезненными опухшими суставами и значительной инвалидизацией. Симптоматическое облегчение может быть достигнуто у 50% пациентов при использовании биологических агентов, ингибирующих фактор некроза опухоли (Tumor Necrosis Factor, TNF) или другие механизмы действия, однако универсально эффективных методов лечения не существует. Последние достижения фундаментальной и доклинической науки показывают, что рефлекторные нейронные цепи подавляют выработку цитокинов и воспаление в животных моделях. Один из хорошо изученных механизмов ингибирования цитокинов, называемый “воспалительным рефлексом” (inflammatory reflex), зависит от сигналов блуждающего нерва, которые подавляют выработку цитокинов и ослабляют тяжесть экспериментального артрита у мышей и крыс. Ранее было неизвестно, стимулирует ли непосредственная стимуляция воспалительного рефлекса у людей выработку TNF. Здесь мы показали, что имплантируемое устройство для стимуляции блуждающего нерва у пациентов с эпилепсией подавляет выработку TNF, IL-1β и IL-6 в периферической крови. Стимуляция блуждающего нерва (до четырех раз в день) у пациентов с РА значительно подавляла выработку TNF на срок до 84 дней. Более того, тяжесть заболевания РА, измеренная стандартизированными клиническими комплексными баллами, значительно улучшилась. В совокупности эти результаты показывают, что стимуляция блуждающего нерва, направленная на воспалительный рефлекс, модулирует выработку TNF и уменьшает воспаление у людей. Эти результаты свидетельствуют о возможности использования нейромодулирующих устройств, основанных на механизмах, в экспериментальной терапии РА и, возможно, других аутоиммунных и аутовоспалительных заболеваний.
Monitoring key epidemiological parameters of SARS-CoV-2 transmission
Для борьбы с пандемией SARS-CoV-2 необходимы целенаправленные мероприятия, которые, в свою очередь, требуют точных оценок величин, характеризующих передачу вируса. На показатели передачи на душу населения влияют четыре величины:
(1) латентный период (время от заражения до заражения);
(2) индивидуальная вариабельность инфекционности (определяемая вариабельностью внутренней трансмиссивности и частоты контактов);
(3) инкубационный период (время от заражения до появления симптомов);
и (4) серийный интервал (время между появлением симптомов у заразившегося и инфицированного).
Многие виды сохраняют территории, но степень перекрытия территорий и уровень агрессии, проявляемой в территориальных конфликтах, могут сильно различаться даже в пределах одного вида. Большее территориальное перекрытие может происходить, когда владельцы соседних территорий являются близкими родственниками. Животные также могут отличать соседей от незнакомцев, причем более знакомые соседи вызывают менее агрессивную реакцию во время территориальных конфликтов (эффект “дорогого врага”, the “dear enemy” effect). Однако исследований о том, как родственные связи и перекрытие влияют на территориальные конфликты, особенно у видов, живущих в группах, не хватает. Здесь мы исследуем родственные связи, территориальное перекрытие и территориальные конфликты в привычной дикой популяции совместно размножающихся птиц, живущих в группах, – пегой дроздовой тимелии Turdoides bicolor. Мы обнаружили, что близкие соседи приносят пользу. Территории перекрываются чаще, когда соседние группы являются близкими родственниками, и эти большие перекрытия с родственниками дают большие территории (эффект, не наблюдаемый для перекрытий с неродственными группами). В целом, территориальный конфликт обходится дорого, вызывая значительное снижение массы тела, но конфликты с родственниками короче, чем с неродственниками. Конфликты с более знакомыми неродственными соседями также короче, что указывает на то, что эти соседи являются “дорогими врагами”. Однако родство модулирует эффект “дорогого врага”; даже когда родственники встречаются реже, они вызывают менее агрессивные реакции, аналогичные эффекту “дорогого врага”. Отбор родственников, по-видимому, оказывает основное влияние на территориальное поведение у этого вида. Группы получают выгоду от уменьшения конфликтов и сохраняют большие территории, когда перекрываются с родственниками, но не когда перекрываются с неродственниками. В более общем смысле, возможно, что родственные связи продлевают эффект “дорогого врага” в сообществах животных.
The nature of attachment systems
Теория привязанности – это устойчивая и генеративная основа для понимания младенческих и романтических отношений. Исследования привязанности как явления, охватывающего всю жизнь, в основном сосредоточены на процессах развития и на том, как связать привязанность в младенчестве с последующими близкими отношениями, но при этом сравнительно меньше внимания исследователей было направлено на изучение эволюционное происхождение и функциональность романтических привязанностей, в частности. Здесь я предлагаю двухсистемный подход к привязанности, предполагая, что привязанность младенцев и романтические привязанности представляют собой этиологически разные системы, которые развивались в ответ на разное давление отбора, выполняют разные эволюционные функции и являются принципиально разными по своей природе в отношении функционирования и необходимости для достижения соответствующих эволюционных целей. Этот двухсистемный подход имеет ряд следствий для будущих исследований привязанности, в частности, в отношении того. как система романтической привязанности развивается в течение и в какой степени романтические привязанности определяют формирование отношений во взрослой жизни. определяют формирование отношений во взрослой жизни.
ПРЕПРИНТЫ
The recalibrational theory: Anger as a bargaining emotion
В этой главе используется адаптационистская программа (Williams, 1966) – для предсказания и объяснения основных характеристик гнева. Согласно этому подходу, гнев развился в результате естественного отбора, чтобы выторговать себе лучшее обращение. Таким образом, основные триггеры гнева (напр. навязывание, сигналы неуважения) все указывают на повышенную готовность (со стороны обидчика) налагать издержки на разгневанного индивида. Как только гнев срабатывает, система гнева заключает сделку, используя два основных стимула, имеющихся у человека, чтобы изменить поведение других людей в пользу фокального индивида: навязывание издержек и отказ от выгоды. Эта простая функциональная схема гнева затем дополняется дополнительными соображениями, необходимыми для решения возникающего давления отбора. создаваемым в результате торга. Этот процесс предлагает функционально обоснованные и теоретически обоснованные объяснения для гнева в агрессивных и кооперативных контекстах, роли извинений и их искренности, содержания оскорблений, специфических для пола, вычислительной структуру “намеренности” в контексте гнева, а также происхождение неявных правил боя.
Do humans prefer cognitive effort over doing nothing?
Люди и другие животные считают умственные (и физические) усилия неприятными и имеют фундаментальное стремление избегать их. Однако отсутствие усилий, ничегонеделание, также вызывает отвращение: оно приводит к скуке. В данном исследовании мы спросим, предпочитают ли люди прилагать усилия, когда альтернативой является ничего не делать. В девяти исследованиях участники выполняли варианты задания на выбор потребности, в котором они неоднократно выбирали между заданием, требующим когнитивных усилий (например, простое сложение, задание Струпа), и заданием, не требующим усилий (например, ничего не делать, смотреть, как компьютер выполняет задание Струпа). Затем мы проанализировали выбор людей. Во всех исследованиях и мини-мета-анализе мы не обнаружили никаких доказательств избегания усилий, а иногда даже отдавали предпочтение усилиям, когда альтернативой было ничегонеделание. Наши результаты показывают пределы избегания усилий, предполагая, что люди не стремятся полностью минимизировать затраты усилий.
