В этом пилотном эпизоде поговорим немного об экзистенциализме, и почему «нейро». Почему это экзистенциализм третьей волны, а одной eudaimona сыт не будешь.
Платформы:
Deezer
Давайте на минуту вернемся к основам, что такое экзистенциализм.
Жан Поль Сартр подцепил это словечко от католического философа Габриэля Марселя, и так проникся, что назвал им свою лекцию прочитанную в Париже в 45ом году. Потом опубликовал ее основе свою знаменитую работу “Экзистенциализм это гуманизм”. Позже эта работа подверглась множественной критике, в том числе и со стороны самого Сартра, но главное, что начало было положено.
Мы можем бессовестно упростить, сказав, что экзистенциализм — это область философского знания, в которой всё вертится вокруг да около вопросов бытия (той самой экзистенции), смысла и цели человеческой жизни.
Пусть простят меня специалисты в области, но я рискну предположить, что в экзистенциализм уехать проще, чем в отпуск. Вот, допустим, случилось вам приуныть маленечко, сами знаете, со всеми бывает. А потом и вовсе накрыло тленотой:
Зачем вот это вот всё?
Время как песок сквозь пальцы,
дни идут, а мы не молодеем,
все суета сует и томление духа.
Причина может быть любая — от смерти родственника и отсутствия выдающейся биографии в 30 лет до измененного состояния сознания и разбитого об угол тумбочки пальца на ноге.
Это экзистенциальный кризис, и в соответствующей философской традиции он выполняет ту же важную роль, что и милый сердцу тудух-тудух колёс поезда, когда вы едете в тот самый отпуск. Или проносящиеся мимо фонари безымянных пустых станций, когда вы лежите на верхней полке и медитируете в окно.
Этот перестук и фонари, так же, как волны тленоты и печальки — неотъемлемая часть процесса, которая не даёт вам забыть, где вы, и что вокруг происходит.
Чтобы это был действительно экзистенциализм, а не бытовая тоска и будничный грузняк, важен контекст.
Экзистенциализм — это Сёрен Кьеркегор, который самым негуманным образом возложил ответственность за смысл и цель жизни человека на него самого. Религия и общество ничего тебе не должны дружок, ищи свои смыслы, живи искренне и на полную, аутентично, как говорил Сёрен.
Но не Кьеркегором единым, как говорится.
Преступление и наказание, Записки из подполья и братья Карамазовы Достоевского — это тоже про экзистенциализм, пускай Фёдор Михалыч и был писателем, а не философом в классическом понимании. К братьям Карамазовым, а конкретно к Дмитрию, я еще вернусь чуть позже.
Ницше. Сверхчеловек, Ubermensch — собирательный образ схожий с кьеркегоровским Рыцарем веры.
Пусть они и находятся по разные стороны христианской парадигмы, но сама суть их о чём? Всё о том же, о свободе и выборе определяющем бытие.
Это так, вкратце, для общего понимания откуда ветер дует.
Тут как с парадоксом береговой линии Британии — погружаться в этот фрактал можно бесконечно, а новые вопросы породят новые ответы.
Но почему же НЕЙРОэкзистенциализм?
И тут мы переходим к тому, что это, если так можно выразиться, экзистенциализм третьей волны. Сейчас объясню, почему.
Давайте осуществим мысленное путешествие во времени. Греция, Аристотель, 4ый век до нашей эры. Прекрасная эпоха, когда философы не только баттлили промеж собой да искали гранты, но и задавались такими насущными вопросами, как, например, что является самой важной составляющей хорошо прожитой жизни.
В своей Никомаховой этике Аристотель рассуждает о такой штуке как eudaimonia. Чтобы понять, что это такое, попытайтесь представить себе жизнь и деятельность сочетающие в себе в равных пропорциях удовольствие, осмысленность, добродетель и счастье.
Получилось? Если не очень, то не парьтесь, вы в хорошей компании. По сей день ведутся споры что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО вкладывал в это Аристотель, и консенсус нам только снится.
В английском языке шли целые дебаты, как это перевести, чтобы не исказить смысл, так как английское happiness отдает неестественным глянцем пост-капиталистического счастья обработанных фоточек из инстаграма, а flourishing и well-being, хоть и ближе к сути, о тоже искажены печатью контекста.
Так eudaimona и оставили. Главное, что нам стоит знать — это то, от чего никто не откажется, и все ищут, и все бы не прочь это иметь.
Как пассивный доход и полное отсутствие претензий к себе любимому, только еще круче.
Так вот все западные экзистенциалисты, являются пост-Аристотелевскими, если можно такой каламбур. Eudaimona, это всё, конечно, неплохо, но есть ли что-то ЕЩЕ? Что-то еще более глубокое и трансцендентное, что наполнит жизнь человеческую смыслом и придаст ей цель. Достаточно долгое время на этот вопрос отвечали те или иные религиозные институты и системы верований, но всё течёт и всё меняется.
Так мы плавно подошли к первым двум волнам экзистенциализма.
Прошло несколько веков после Протестантской Реформации, когда народонаселение выясняло как правильно верить в бога. Примечательно, что в большинстве религиозных войн “еретиками”, “безбожниками” и “неверными” клеймили представителей сопернического лагеря, а не тех, кто ействительно не верит.
Враждующие стороны вроде как верят в одно, но есть один нюанс, и сейчас мы вас научим родину любить. И так много лет, и много жертв.
Потом воспетая эпоха Просвещения, расцвет и развитие, научная революция, выдающиеся умы среди атеистов, Дэвид Юм, Дидро, Вольтер.
Спустя еще некоторое время мы приходим к тем, с кого еще не названный экзистенциализм, как считается начался. Кьеркегор, Достоевский, Ницше. Верующие Сёрен и Фёдор Михалыч всерьез озадачиваются ролью Бога. Кьеркегор задается вопросом свободы, которая по итогу заключается в окончательной свободе добровольно сдаться с повинной на милость бога, как в случае Авраама.
У Достоевского Дмитрий Карамазов задается вопросом “так что же, если Бога нет, то все дозволено?”. А у Ницше Бог просто умер.
Первая волна экзистенциализма — это кризис церковного авторитета, который оставил за собой экзистенциальный ангст на месте догм, и непонимание того, как обосновывать нормы морали не прибегая к схоластике.
Эпоха Просвещения зародила в человечестве надежду на то, что и без Бога можно выстроить систему ценностей и заложить фундамент морали опираясь на человеческую добродетель и рациональность.
Liberte, Egalite Fraternite в самом широком и лучшем смысле этих слов.
А потом был демократически избранный христианской нацией демагог устроивший Холокост, и были эгалитарные проекты Сталина, Мао Цзэдуна и Пол Пота, такие же кровавые и бесчеловечные как религиозные войны. Реки крови второй Мировой войны смыли надежду на то, что в отсутствие бога можно просто положиться на созданные человеком социальные системы.
Вторая волна экзистенциализма — это кризис доверия к политическому авторитету.
А её представители — уже упомянутый Сартр, Камю, Симона де Бовуар.
Пришествие третьей волны экзистенциализма знаменовали достижения науки.
Нейроэкзистенциализм возник как вольтовая дуга между полюсами научного и гуманистического взглядов на природу человека. Основные противоречия между ними можно обозначить в ряде принципиальных вопросов о природе человека.
В отличие от гуманистического взгляда, с натуралистической и научной точки зрения:
⦿ Не существует свободы воли
⦿ Человек — это еще одно животное
⦿ Души не существует
⦿ Жизни после смерти не существует
⦿ Мы не созданы кем-либо по образу и подобию
⦿ Мораль не трансцендентна
⦿ Смысл жизни не трансцендентен
Нет никакой ментальной субстанции, которую Декарт называл res cogitans, нет даже свободы от каузального детерминизма провозглашенной Сартром. Той радикальной, экзистенциальной свободы, в соответствии с которой наше “Я”, или self, не просто еще один объект во вселенной.
Это крах нашего интуитивного фолк-дуализма присущего нашим взглядам о свободе воли и моральной ответственности. Сознание появляется благодаря мозгу, в котором нет никакого картезианского театра, никакого человечка у нас в голове, никакого ghost in the machine.
Более того, наше восприятие себя и окружающего мира адаптивно обусловлено и не является идеальным и непогрешимым способом контакта с реальностью физической вселенной, которая в то же время является ЕДИНСТВЕННОЙ вселенной, и более того — она каузально замкнута.
То есть,
всё, что существует, является физическим или производно от физического.
И тут с позиции Нейроэкзистенциализма нас ждут две фундаментальные проблемы:
⦿ Трудная проблема сознания (hard problem)
⦿ и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО трудная проблема (really hard problem)
Трудная проблема — это из области нейронаук. Как такое трудноописуемое явление как субъективный опыт от первого лица, может быть результатом физических процессов происходящих в физическом же субстрате? Блестящие умы человечества вооруженные передовыми технологиями рубятся на этом фронте в поисках ответа по сей день.
С ДЕЙСТВИТЕЛЬНО трудной проблемой всё еще сложнее. Это экзистенциальная тревога на максималках.
В нашу пост-Дарвиновскую эпоху, с учётом того, что:
⦿ Мы представляем из себя животных с достаточно непродолжительным сроком жизни
⦿ Физическая смерть является нашим окончательным и бесповоротным исчезновением
⦿ Даже наш биологический вид имеет транзитную, временную природу, как и тысячи других видов до нас,
Что правдивого или жизнеутверждающего мы можем сказать о смысле отдельной взятой человеческой жизни? О смысле миллионов человеческих жизней?
Если трудная проблема относится всецело к сфере науки, то вторая, действительно трудная проблема заключается в том, чтобы понять ситуацию в которой мы оказались, с точки зрения материализма.
В своей книге “Behave”, которую на русский язык перевели как “Биология добра и зла”, у Роберта Сапольски есть такие строчки:
Нельзя использовать нейробиологию для доказательства ощущений или мыслей. У нас сегодня развелось множество всяческих «нейро». Помимо добротных старомодных нейроэндокринологии и нейроиммунологии нас окружают нейроэкономика, нейромаркетинг, нейроэтика и – без шуток – нейролитература и нейроэкзистенциализм
Ему же принадлежат следующие слова:
Существует много поводов для экзистенциального страха. Сначала Бог умер у Ницше на руках. Потом, 20 век вверг нас в кровавую бойню. Теперь нас накрыло тем, что Карузо и Флэнаган называют третьей волной экзистенциального отчания — что нам делать с тем, что нейронауки показали нам, что “разум” — это продукт “мозга”, “мозг” — это продукт индифферентной физической вселенной, а свобода воли — это миф?
Грег Карузо и Оуэн Флэнаган — это два профессора философии, один из которых больше специализируется на проблеме свободы воли, а другой — на сознании в целом. А Нейроэкзистенциализм -это их детище, междисциплинарный сборник статей посвященных самым глубоким вопросам, которыми может задаться Homo sapiens.
Случайное знакомство с этим сборником стало для меня, как в своё время, такое же случайное знакомство с философией Томаса Метцингера, поворотной точкой в биографии.
Развлекательно-просветительский Проект Нейроэкзистенциализм задуман мною как способ разобраться в этих вечных вопросах, справиться с пресловутой экзистенциальной тревогой, и как приглашение к общению и диалогу.
Нельзя объять необъятное, но сообща и кооперируясь можно понять многое.
