24 июня Верховный Суд США отменил действие прецедента знакового судебного решения (landmark court decision) Roe v. Wade от 1973 года, и Planned Parenthood v. Casey 1992 года, которое его модифицировало. В современном праве landmark court decision называются прецеденты решения в каком-либо деле, которые устанавливают значимый ранее не существовавший юридический принцип или концепцию, или иным способом существенно меняют интерпретацию существующих законов. Многие законы Соединенных Штатов Америки, включая Конституцию, писались давно, при иных внутренних и внешних обстоятельствах, и, без целого ряда уточнений и стандартизированных вариантов прочтения, могут трактоваться довольно жестко.
Согласно прецеденту, установленному вышеупомянутыми делами, допускалось регулировать, но не запрещать, право на осуществление аборта на сроках беременности до 23-24 недель, пока эмбрион не может существовать за пределами матки. На заседании 24 июня, большинством судей Верховного Суда Соединенных Штатов (шесть голосов против трёх), легальность абортов на федеральном уровне была отменена. Теперь каждый штат имеет полномочия ограничивать как угодно право на аборт или даже полностью его отменять.
Предполагается, что данное решение было проведено в исполнение предвыборного обещания, данного Трампом в 2016 году. Тогда он заявил, что как только сможет влиять на Верховный Суд, поменяет его состав и запретит аборты. Собственно, так и произошло, ведь трое судей из шести проголосовавших за отмену были не избраны, но назначены лично Трампом. А это пожизненная должность. И на место легендарной Рут Бадер Гинзбург, много лет бесстрашно боровшейся за либеральные ценности и права женщин, после ее смерти в 2020 году, была назначена Эми Конни Баррет, ярая сторонница христианской морали. Все это ведет к тому, что поддержка прав женщин юридической ветвью власти в США начинает истекать у нас на глазах.
Одна из главнейших поправок (amendments) к Конституции США, Четырнадцатая, описывается тремя словами: равная защита законом (equal protection of the laws). Первый раздел 14-ой поправки сформулирован следующим образом:
“Все лица, родившиеся или натурализованные в Соединённых Штатах и подчинённые юрисдикции оных, являются гражданами Соединённых Штатов и штата, в котором они проживают. Ни один штат не должен издавать или применять законы, которые ограничивают привилегии и льготы граждан Соединённых Штатов; равно как ни один штат не может лишить какое-либо лицо жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры (due process of law) либо отказать какому-либо лицу в пределах своей юрисдикции в равной защите закона”.
Принята она была 6 июля 1868 года после Гражданской войны, и по факту гарантирует равные права для всех американцев. С одним уточнением, а именно, что полнота действия поправки достигается за счет тех самых уточнений о способах её прочтения и трактовки. Например, в 1868 году особо не заморачивались с уточнением формулировки свободы (liberty). Тогда откуда же они берутся? Из landmark court decisions – знаковых судебных решений. В США таковыми чаще всего являются решения судов различной юрисдикции, преимущественно Верховного Суда. Такие знаковые судебные дела, решения по которым закрепляются в качестве прецедента, называются по фамилиям/названиям сторон и году рассмотрения. С 1920 года был принят целый ряд эпохальных решений, создавших нечто вроде защитной сферы, ограничивающей вмешательство государства в частную жизнь. И отмена Верховным Судом решения по делу Roe vs Wade, обеспечивавшему легальность абортов – это серьезная трещина в этой сфере, поскольку следующими на очереди под прицелом у консерваторов иные решения, гарантирующие гражданину право на свободу частной жизни и телесную автономию, а именно:
- Griswold (1970) – право на использование контрацептивов;
- Loving v. Virginia (1967) – право на брак вне зависимости от расы (межрасовый брак);
- Obergefell v. Hodges (2015) – право на брак вне зависимости от пола (однополый брак);
- Skinner v. Oklahoma (1942) – право на свободу от принудительной стерилизации;
- Winston v. Lee (1985) – право на свободу от принудительного хирургического вмешательства;
- Lawrence v. Texas (2003) – право вступать в сексуальную связь без угрозы уголовного преследования.
То, что они нацелились на вышеприведенные прецеденты – не моя фантазия. Один из судей, Кларенс Томас*, при голосовании выдвинул более радикальный аргумент: против всех решений, которые обосновывают права на основании статьи о надлежащей правовой процедуре 14-й поправки. Суд “должен пересмотреть все сходные прецеденты на предмет соблюдения процессуальных норм”, – написал он, – “включая Грисволд, Лоуренс и Обергефелл”. То есть, решения, которые защищают права на контрацепцию, сексуальную близость и брачное равноправие для геев и лесбиянок, соответственно. То есть, простыми словами, большинство Верховного Суда нацелилось на откатывание Конституции Соединенных Штатов Америки в прошлый век, с ограничением прав и свобод. Ничего не напоминает?
________
* Он же заявляет о том, что вакцина от коронавируса сделана с использованием клеточных линий, полученных из абортивного материала
Проблема с абортами начинается с определения того, с какого момента эмбрион считается человеком, что в Америке регулируется fetal-personhood законами (fetus – плод). Как и с большинством нюансов регулирования жизни человеческого сообщества, сложности начинаются с доминирующей среди консервативно настроенных избирателей теологической концепции индивидуальной личности плода. Ни для кого не секрет, что апологеты pro-life берут на себя ответственность защищать жизнь, развивающуюся за счет ресурсов чужого тела. Так начинается тирания нерожденных.
В Алабаме женщину лишили родительских прав на её сына-дошкольника, потому, что будучи беременной его младшим братом она употребила валиум – регулируемый препарат бензодиазепинового ряда. Младенец родился здоровым, но следы бензодиазепинов стали основанием для судебного дела и лишения её родительских прав на старшего отпрыска. Младшего же отдали её бывшему мужу. Если бы у новорожденного были какие-то последствия от употребления матерью фармпрепаратов, она бы села в тюрьму на 10 лет. Если бы он умер, и суд доказал, что в этом виновата мать – она бы села на 20 лет.
Во многих штатах, еще до отмены Roe v. Wade, беременную женщину, употреблявшую вещества из поднадзорного ряда, могли обвинить в насилии над ребенком (child abuse), неисполнении родительских обязанностей (child neglect), распространении наркотиков в среде несовершеннолетних (distribution of drugs to minor), а в случае смерти плода, если суд докажет её вину – в непредумышленном (manslaughter), или умышленном (homicide) убийстве. Допустим, что в какой-то степени социальная структура должна защищать даже нерожденных, в этом есть определенное здравое зерно. Выброшенные в мусорный бак младенцы явно не сделают чью-то жизнь лучше. Но жизнеспасающая миссия запрета абортов просто-напросто абсурдна. Почему?
Рассмотрим ситуацию, в которой государство быстро и решительно запрещает аборты. Вследствие запрета, первыми жертвами станут некоторые из уже беременных женщин. Они умрут от инфекций, преэклампсии, кровотечений, и это далеко не весь список угрожающих здоровью и жизни состояний. Возьмем, к примеру, внематочную беременность. Жизнь там уже не зародится, это точно, но можно потерять и жизнь матери. Мизопростол, известный и распространенный abortion pill, который применяется в таких случаях, в том же Техасе вам нигде не выпишут и не продадут, потому, что за это полагается довольно тяжелая статья. Вам придется садиться за руль и крутить 15 часов баранку, чтобы добраться в ту же Мексику. А выкидыш или внематочная беременность, в отношении которых не приняты достаточно срочные медицинские меры, потенциально могут привести к перфорации матки, сепсису, отказу органов, бесплодию и, вполне возможно, смерти.
В Айдахо, к примеру, на женщину сделавшую аборт может подать в суд отец ребенка или члены его семьи. А вдруг её изнасиловали? Если она пошла делать аборт без зарегистрированного заявления в полицию об изнасиловании, торопилась, понимаете? – то подать на неё в суд имеет право насильник и члены его семьи. “Эта женщина убила в себе моего ребенка, Ваша Честь.”
С момента решения Верховного Суда, аборты запретили в тринадцати штатах, которые ждали этого на низком старте. К этим trigger states (trigger – спусковой крючок) относятся Arkansas, Idaho, Kentucky, Louisiana, Mississippi, Missouri, North Dakota, Oklahoma, South Dakota, Tennessee, Texas, Utah and Wyoming. Это пока.
Так ли страшен аборт?
Если посмотреть на факты касающиеся отношения населения к абортам и риски для матерей, то решение суда выглядит еще более абсурдным, идеологически и политически мотивированным.
- Во-первых, запрет на аборты поддерживает меньшинство населения.
- Во-вторых, против решения суда выступает большинство.
Против решения Верховного Суда об отмене легальности абортов выступает большинство образованных американцев (college graduates). Если мы возьмем только белых, то за аборты выступает 2\3 образованного населения. Среди граждан без высшего образования, “за” и “против” примерно поровну.
- В-третьих, большинство американцев считает, что решение делать аборт или нет, должно приниматься исключительно и только самой женщиной.
- В-четвертых, аборт просто-напросто БЕЗОПАСНЕЕ донашивания беременности.
Уровень смертности от абортов в США составляет 6 на 1000000, в то время, как смертность среди рожениц – 200 на 1000000. Разница в 33 с лишним раза.
- В-пятых, запрет абортов скажется на женщинах несимметрично.
Чаще всего к нему прибегают бедные женщины, цветные, с хроническими или острыми заболеваниями. Запрет всего лишь усугубит их и без того нелегкое положение. Согласно брифу, подписанному 150 экономистами, который был предоставлен Верховному Суду еще в прошлом году, 75% женщин прибегнувших к аборту имеют низкий доход, а у 60% из них уже есть дети. Женщины с низким доходом имеют пятикратно более высокую вероятность столкнуться с незапланированной беременностью, и двукратно более высокую вероятность столкнуться с сексуальным насилием. С учетом того, что запрет никоим образом не решает ни одной из их проблем, единственным решением для них будет ехать в другой штат, что далеко не каждая может себе позволить, или пользоваться услугами подпольных клиник (любой запрет на высоковостребованный товар или услугу моментально порождает теневой рынок, не контролируемый государством, чаще всего криминализованный и небезопасный, вспомните хотя бы о наркотиках), или иным способом рисковать жизнью и здоровьем.
- В-шестых, аборт совсем не так страшен как его малюют заинтересованные лица, и совсем не так ужасен для женщины.
Лонгтитюдное исследование влияния аборта на женскую психику показало, что сильные отрицательные эмоции испытывают лишь немногие, две трети испытывают облегчение, а 95% считают что сделали правильный выбор.
Суверенитет и биополитика, как причины запрета абортов
Когда мы рассуждаем о том, как должно функционировать общество в рамках условной суперструктуры называемой “государством”, в первую очередь стоит дать определение понятию государства.
Томас Гоббс
Государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты
И если вам знакома концепция государства как “Левиафана”, абстрактной сверхсущности устроенной из людей, как его определял Томас Гоббс в своём одноименном труде, то нам остается только дополнить его определение описанием главной отличительной черты государства, отделяющей его от других социальных институтов и структур. В своей работе «Политика, как призвание и профессия» немецкий социолог, историк, юрист и политэкономист Макс Вебер пишет:
Макс Вебер
“Государство – это единственное человеческое сообщество, которое претендует на монополию на законное применение физической силы. Однако эта монополия ограничена определенной географической областью, и фактически это ограничение определенной областью является одной из вещей, определяющих государство”.
По Веберу государство определяется в терминах территории, насилия и легитимности.
Стоит, однако, помнить, что гоббсовская трактовка несет на себе отпечаток монархического абсолютизма. Его видение суверена, своей абсолютной властью распоряжающегося государством, отражает реалии XVII века. Современную же модель контроля поведения индивидуумов в рамках общества можно описать термином “правительственность” (governmentality) составленным из слов “правительство” (government) и “рациональность” (rationality). Его ввёл французский философ Мишель Фуко для описания совокупности практик, посредством которых осуществляется управление субъектами в современной политике.
Более известным термином, который связывают с Фуко, является “биополитика”, как форма управления населением с помощью понятия, которое не имеет адекватного перевода на русский язык – biopower – политической силы направленной на управление и организацию всех возможных форм человеческой жизни. Криминализация сексуального служит технологией контроля и одним из ключевых элементов производства и реализации state power. Если государство является сущностью состоящей из людей, имеющей монополию на насилие на определенной территории, то отсюда логически вытекает репродуктивная политика как средство контроля за составляющими этой сущности. Для продолжения себя в будущее, государство должно воспроизводить (reproduce) свои составляющие части, индивидуумов, и, соответственно, контролировать и охранять этот процесс. Примат общего над частным порождает закономерное восприятие механизмов воспроизводства как области полномочий биополитики, как территории, на которую распространяется монополия на насилие. Соответственно, государство может защищать свои интересы под видом защиты прав нерожденных, будущих юнитов своей структуры, на территории вашего тела.
Ностальгический национализм
Репродукция, воспроизведение себя, лежит в основе большинства существующих популистских движений. Давайте обратим внимание на такие явления, как расизм, сексизм и фашизм. Ни один воспитанный человек не признается в своей симпатии к ним. Но если сформулировать их другими словами, как, например, “чужаков – к ногтю, женщин – на место, а самим сплотиться и сомкнуть ряды” то получится краткое описание MAGA (Make America Great Again), российских “традиционных духовно-нравственных ценностей”, немецкого Kinder, Küche, Kirche и Blut und Boden, даже BREXIT. В основе их всех лежит приблизительно одинаковая политика идентичности (identity politics), колосс которой стоит на двух ногах, двух фундаментальных составляющих онтологии человека. Я говорю о тревоге и том, что Ницше описал как рессентимент (ressentiment) – знакомом каждому из нас ощущению враждебной неприязни к виновникам наших проблем и страданий. Их вектор направлен вовне, на расовых или национальных Других. Это вечная легенда о возвращении отнятого. Будь это Золотой Век, Потерянный Рай, исконные земли, невинность, юность, девичья честь, которую украли не у вас. Весь нарратив построен на тезисах о территории, истории, насилии и племени. Возвращением отнятого мифологически объясняют расово-племенную иерархию, военное подчинение и кражу ресурсов.
Walls and Uteruses
Давайте вспомним боевой клич Трампа “Build the Wall!”, слоган его анти-иммигрантской риторики. То же самое, что Get BREXIT Done. Давайте отколемся, отгородимся от Них. Что такое стена? Это wall to power – разделение, опасность и обладание. Отгородиться от опасности, поделить и присвоить. Тирания нерожденных – это всего лишь проекция тирании кузенов, о которой я делал подкаст в трёх частях. Люди такие потому, что статусные игры и психология морали Homo sapiens определяются поведением коалиции взрослых самцов. Сексуализация, коммодитизация и объективизация женщин мужчинами объясняются не только идеологией, но и биологией. Достаточно вспомнить “Эгоистичный ген” Докинза, и взглянуть на это с точки зрения конкурентной битвы генов, чтобы самцовая стратегия поведения стала чуть более понятной. В основе своей, это групповой контроль репродуктивного ресурса.
They don’t care about us
Возьмите атаку американских консерваторов на женские права и телесную автономию, возьмите нападение россии на Украину и нарушение всех немыслимых правил и договоров, возьмите концентрационные лагеря для Уйгуров в Китае, подавление Гонконга, подготовка к захвату Тайваня. Супердержавы идеологически обосновывают структурное насилие и тиранию коалиции взрослых самцов (т.н. кузенов) по одним и тем же лекалам возвращения несаправедливо отнятого. И я обращаю ваше внимание всего лишь на эти три государства не потому, что подобное происходит только в них, а потому, что в них это системное для человеческих сообществ поведение настолько эволюционно закономерно, что изменить ход истории могут только не менее системные и масштабные изменения в способах организации взаимоотношений всех участников исторического процесса. Только полезные адаптивные абстракции вроде гуманистических ценностей, прав женщин и мужчин, меньшинств, общественного блага и бережного отношения к ресурсам являются залогом выживания и успешной кооперации. Иначе нас ждет жесточайшая антиутопия и глобальная катастрофа.
