Кто выбрал Дональда Трампа? Мораль, метафоры, миллениаризм

Почему бедные и богобоязненные американцы выбрали Дональда Трампа президентом в 2016 году, и рвутся на баррикады чтобы выбрать его в 2024? При поверхностном взгляде это не лезет ни в какие ворота, не вяжется ни с какой логикой и противоречит всякому здравому смыслу. Богатый и беспринципный социопат, который вытер ноги о все возможные правила и законы, беспринципно врёт напропалую всем и обо всём, уклонялся от всех возможных налогов, с прибором клал на святость брачных уз, обзывал павших американских ветеранов лузерами, рекомендовал лечить коронавирус принятием отбеливателя внутрь, пел осанну геополитическим соперникам Америки, а недавно в припадке капслоченной истерики исторг, что Америка уже страна третьего мира. И несмотря на это, для своего ядерного электората он сродни мессии. Почему?

Давайте посмотрим на демографию американского электората в 2016. За Трампа проголосовало больше мужчин (52%), чем женщин (41%), чем за Клинтон. Более молодые избиратели (т.е. в возрасте 18-44 лет) предпочли Клинтон (53%) Трампу (39%), в то время как более пожилые избиратели (т.е. в возрасте 45+ лет) предпочли Трампа (52%) Клинтон (44%). Избиратели с высшим образованием больше одобряли Клинтон (52%), чем Трампа (42%), а те, кто не имеет высшего образования, предпочитали Трампа (51%) Клинтон (44%). Избиратели, зарабатывающие менее 50 тысяч долларов, предпочитают Клинтон (53%) Трампу (41%), а те, кто зарабатывает более 50 тысяч долларов, отдают предпочтение Трампу (48%) перед Клинтон (47%). Наконец, избиратели Юго-Востока и Среднего Запада непропорционально часто поддерживали Трампа, в то время как жители Северо-Востока и Запада предпочитали Клинтон.

Тем не менее, очевидное влияние социальной структуры привело к особенно резким контрастам между расовыми/этническими идентичностями, а также различными комбинациями расовых/этнических, образовательных, гендерных и сельских социальных позиций. Например, белые избиратели голосовали за Трампа (57%), а не за Клинтон (37%); в то же время поддержка Трампа (8% против 89% за Клинтон) была крайне редкой среди чернокожих избирателей. Кроме того, значительно больше избирателей латиноамериканского происхождения (например, 66% против 28%) и американцев азиатского происхождения (например, 65% против 27%) предпочли Клинтон Трампу. Кроме того, сельские жители предпочли Трампа (61% против 34%), в то время как городские жители выбрали Клинтон (60% против 34%). Более того, белые избиратели без высшего образования проголосовали за Трампа в гораздо большем количестве (66% против 48% среди тех, кто имеет высшее образование), чем за Клинтон (29% против 45%). Напротив, около 75% цветных избирателей с высшим и не высшим образованием отдали предпочтение Клинтон.

Очень важный момент: практически все избиратели Трампа (т.е. 94%) сообщили, что считают его честным и заслуживающим доверия, а подавляющее большинство (т.е. 72%) сообщили, что не думают так о Клинтон. Эти показатели почти в точности обратны показателям избирателей Клинтон.

Очевидно, что расовая/этническая принадлежность, пол, образование, возраст и сельская местность сыграли важную роль в предпочтениях избирателей. Кто выбрал Трампа? Если в трёх словах, то злые белые мужчины (angry white men).

Метафоры и моральная политика

Как понять приверженцев Трампа? Нужно залезть к ним в голову. А для этого нужно понять, как они думают, что чувствуют и во что верят. 

Давайте вспомним о том, что мы воспринимаем окружающую реальность в упрощенных собирательных образах. Чувства становятся образами, те облекаются в слова, которые складываются в метафоры. Мы преобразуем свой опыт в языковые структуры, которые складываются в функциональные концепции служащие для мышления и коммуникации. Чтобы понять других, нам нужно понять их слова с их концепциями.

Социологиня Арли Рассел Хохшильд опубликовала в 2016 статью The Ecstatic Edge of Politics: Sociology and Donald Trump, в которой наблюдательно подметила, что политика, по своей сути, строится на конфликте “глубоких историй” (deep stories) – метафорических нарративов описывающих то, как мы переживаем окружающую реальность во всей её сложности со всеми нашими упрощениями. 

Есть книга маститого политического ученого Гарольда Лассвела, в самом названии которой содержится очень емкая и лаконичная формулировка того, что из себя представляет политика:

Politics is a struggle over who gets what, when, and how.
Политика – это борьба за то, кто получает что, когда и как

Коллективное распределение ресурсов у приматов регулируется целым рядом сложных когнитивных и поведенческих механизмов. Ряд наблюдений демонстрирует, что они способны отслеживать и реагировать на то, что мы называем несправедливостью. У человека поверх справуедливости наслоилась ещё и сложная система регулирования коллективных и межличностных взаимодействий, которую мы называем моралью.

Понять другого – это понять не только, в каких метафорах он воспринимает мир, но и в каких моральных координатах живёт. Или, если другими словами, какой моральный каркас скрывается за его метафорами.

Строгий батя консерваторов

Джордж Лакофф, который написал не одну книгу о мировоззрении американцев, предложил модель двух метафорических фрэймворков. Представьте себе общество как семью, а правительство как родителя. В мировоззрении консерваторов доминирует “строгий отец”, а у либералов – “заботливый родитель”

Модель “строгого отца” предполагает традиционную нуклеарную семью, в которой отец несет основную ответственность за поддержку и защиту семьи, а также имеет право определять общую политику, устанавливать строгие правила поведения детей и обеспечивать соблюдение этих правил. Мать несет повседневную ответственность за уход за домом, воспитание детей и поддержание авторитета отца. Дети должны уважать и слушаться своих родителей; таким образом они формируют характер, то есть самодисциплину и уверенность в себе. Любовь и забота, конечно, являются жизненно важной частью семейной жизни, но они никогда не могут перевесить родительский авторитет, который сам по себе является выражением любви и заботы. Но такой, как он её видит, жесткой (tough love). Самодисциплина, самостоятельность и уважение к законному авторитету – вот те важнейшие вещи, которым должны научиться дети.

Когда дети становятся взрослыми, они становятся самостоятельными и должны полагаться на приобретенную самодисциплину, чтобы выжить. Самостоятельность дает им власть над собственной судьбой, и родители не должны вмешиваться в их жизнь.

В строгой семье отец знает все. Он знает, что хорошо, а что плохо, и обладает высшей властью, чтобы убедиться, что его дети и супруга делают то, что он говорит, что считается правильным. Многие консервативные супруги принимают это мировоззрение, поддерживают авторитет отца и строги в тех сферах семейной жизни, за которые они отвечают. Когда его дети не слушаются, его моральный долг – наказать их достаточно болезненно, чтобы, избегая наказания, они слушались его (делали то, что правильно), а не просто делали то, что им приятно. Предполагается, что через физическую дисциплину они станут дисциплинированными, внутренне сильными и способными преуспевать во внешнем мире. А если они не процветают? Это значит, что они не дисциплинированы, а значит, не могут быть нравственными, и поэтому заслуживают своей бедности. Это рассуждение проявляется в консервативной политике, где бедные считаются ленивыми и недостойными, а богатые – заслуживающими своего богатства. Таким образом, ответственность воспринимается как личная ответственность, а не социальная. То, кем вы станете, зависит только от вас; общество не имеет к этому никакого отношения. Вы отвечаете за себя, а не за других – которые отвечают за себя.

Заботливый родитель либералов

В основе либерального мировоззрения лежит совершенно иной идеал семейной жизни – модель “заботливый родитель”: любовь, сочувствие и забота являются главными, а дети становятся ответственными, самодисциплинированными и самодостаточными благодаря уважению и заботе о других, как в семье, так и в обществе. Поддержка и защита являются частью воспитания, и они требуют силы и мужества со стороны родителей. Послушание детей проистекает из их любви и уважения к родителям и обществу, а не из страха наказания. Хорошее общение имеет решающее значение. Чтобы их власть была легитимной, родители должны объяснить, почему их решения служат делу защиты и воспитания. Вопросы со стороны детей рассматриваются положительно, поскольку детям необходимо знать, почему их родители поступают так, как они поступают, и поскольку у детей часто бывают хорошие идеи, к которым следует относиться серьезно. В конечном итоге, конечно, ответственные родители должны принимать решения, и это должно быть ясно. 

Главная цель воспитания заключается в том, чтобы дети были полноценными и счастливыми в своей жизни. Предполагается, что полноценная жизнь – это, в значительной степени, жизнь, основанная на воспитании, приверженность ответственности перед семьей и обществом. Больше всего детям необходимо научиться сочувствию к другим, способности к воспитанию и поддержанию социальных связей, что невозможно без силы, уважения, самодисциплины и уверенности в себе, которые появляются благодаря заботе. Воспитание ребенка в духе самореализации также требует помощи ребенку в развитии его потенциала к достижениям и удовольствиям. Для этого необходимо уважать собственные ценности ребенка и позволить ему изучить весь спектр идей и возможностей, которые предлагает мир. Когда детей уважают, воспитывают и общаются с ними с самого рождения, они постепенно вступают в пожизненные отношения взаимного уважения, общения и заботы со своими родителями.

Глубокие истории

Моральная корысть (Moral Self-Interest), используемая в модели “Строгий отец”, – это метафорическая фолк-версия экономической идеи Адама Смита: если каждый человек стремится максимизировать свое собственное богатство, то невидимой рукой рынка богатство всех будет максимизировано. Спроецировав эту фолк-версию экономики свободного рынка на распространенную метафору о том, что благосостояние (в широком смысле) – это богатство (wellbeing = wealth), мы получим: Если каждый человек пытается максимизировать свое собственное благосостояние (или собственный интерес), то благосостояние всех будет максимизировано. Таким образом, стремление к собственным интересам на самом деле является позитивным, моральным поступком, способствующим всеобщему благосостоянию. 

Почему консерваторы не любят федеральное правительство и хотят больше автономии штатам? Потому же, почему они воспринимают в штыки защиту прав женщин, детей, меньшинств и любое регулирование сверху – это для них АМОРАЛЬНОЕ и НЕЛЕГИТИМНОЕ вмешательство извне. Кто-то запрещает бате пороть своих детей, строить жену и жечь осенью листья. Плюс, отбирает у него деньги (налоги) на помощь тем, кого, по батиному мнению, надо если не пристрелить, то депортировать к чертям из страны.

Ранее упомянутая Арли Хохшильд собрала “глубокую историю” крайних правых, которая вызвала у опрошенных ей респондентов мощный резонанс – в самое в мурчало, right in the feels. 

---

“Вы стоите в длинной очереди, ведущей в гору, как в паломничестве, терпеливо, но устало. Вы находитесь в середине этой очереди, вместе с другими людьми, которые также белые, старше вас, христиане, уроженцы родных мест и преимущественно мужчины, некоторые из них имеют высшее образование, некоторые нет. На вершине холма находится американская мечта, цель всех, кто стоит в очереди, – уровень жизни выше, чем у ваших родителей. За вами в очереди стоят цветные люди, бедные, молодые и пожилые, в основном без высшего образования. Вы желаете им добра, но ваше внимание приковано к тем, кто стоит впереди вас. И вот вы замечаете, что очередь не движется. Более того, она движется назад? Вы страдали. У вас были проблемы в браке, вы помогаете проблемному брату или сестре и больному коллеге. Ваша церковь проводила вас через трудные времена. Вы проявили сильный характер, и Американская мечта – это знак моральной чести, как вы считаете, за это. Но посмотрите! Какие-то люди идут сзади и вклиниваются в очередь впереди вас! Когда они вклиниваются, вас отодвигают назад. Как они могут так поступать? Вы следуете правилам. А они – нет. Кто они? Они черные. Они коричневые. Это женщины, стремящиеся к карьере, которым помогли программы позитивной дискриминации (Affirmative Action programs). Либеральное правительство хочет, чтобы вы поверили, что у них есть право вырваться вперед. Вы слышали истории об угнетенных чернокожих, доминирующих женщинах, изможденных иммигрантах, закрытых геях, отчаявшихся сирийских беженцах.

Но в какой-то момент, говорите вы себе, мы должны построить стену против большего сочувствия. Вы сами чувствуете себя беженцем. Вы сострадательный человек. Но теперь вас попросили выразить сочувствие всем людям, которые встали в очередь впереди вас. А кто следит за очередью? Это черный человек, второе имя которого Хусейн.

Он машет рукой стоящим в очереди. Он на на их стороне. Он их президент, а не ваш. Более того, все те многочисленные вещи, которые федеральное правительство делает, чтобы помочь им, не помогают вам. Должно ли правительство действительно помогать кому бы то ни было? Кроме того, стоя впереди в очереди, вы слышите, как люди называют вас оскорбительными именами: “Сумасшедшая деревенщина! ”Белая шваль!” ”Невежественный южный библеист!” Вы не узнаете себя в том, как другие видят тебя. Вы – чужак на своей собственной земле. Кто это признает?”

---

Сквозь призму “семейной” метафоры Лакоффа, консерваторы воспринимают себя старшим ребенком, несправедливо забытым, обойденным вниманием, лишенным голоса, в то время как младшего незаслуженно балуют, оберегают и чрезмерно поддерживают.

Моральная иерархия

Логика строгих отцов простирается дальше. Основная идея заключается в том, что власть оправдывается моралью (версия строгого отца), и что в упорядоченном мире должна существовать (и традиционно существовала) моральная иерархия, в которой должны доминировать те, кто традиционно доминировал. Иерархия такова: Бог над человеком, человек над природой, дисциплинированные (сильные) над недисциплинированными (слабыми), богатые над бедными, работодатели над работниками, взрослые над детьми, западная культура над другими культурами, наша страна над другими странами. Иерархия организована следующим образом: мужчины выше женщин, белые выше небелых, христиане выше нехристиан, натуралы выше геев.

Кстати, о христианах. Во-первых, это львиная доля электората Трампа. Во-вторых, большая часть из них принадлежит к любопытному течению, на которое стоит обратить особое внимание, а именно на их трактовку того, когда должен произойти конец света. Позже станет понятно, зачем. Обещаю.

Миллениаризм 

Книга Откровений – это рассказ от лица Иоанна, который жил себе в изгнании, пока Господь не явил ему своё откровение с велением всё тщательно задокументировать. 

Сначала Иоанн видит Небеса. Там он встречает Господа вместе с Иисусом, а также других ангелов, старцев и странных шестикрылых существ, населяющих небесные просторы. После краткого “как дела” Иоанн видит, как Иисус выходит вперед в виде семиглазого агнца открывает семь печатей. Каждая из печатей выпускает на землю Гнев Божий. Реки крови, нашествия саранчи, огромные градины, и ещё целое шоу. Последняя печать высвобождает семь ангельских трубачей, которые, в свою очередь, высвобождают семь чаш Божьего суда. В общем семерка и адов пиздец с небес.

Пока все это происходит, Иоанн видит, что вокруг скрываются малосимпатичные существа. Огромный красный дракон, зверь с семью головами и еще один зверь с регистрационным номером из трёх шестерок. Иоанну сказали, что это нанятые специалисты, чтобы агитировать людей поклоняться им вместо Бога.

После того, как Бог насылает на Землю весь арсенал напастей и множество людей погибает, он велит небесному воинству бросить дракона и двух зверей с лица Земли вместе с конвертированной аудиторией в огненное озеро, чтобы неповадно было.

Что же касается всех верных христиан, которые остались сильными и сохранили веру в Иисуса, то они попадут в великолепный город на небе, где улицы вымощены золотом и бриллиантами, и ни с кем и никогда больше не случится ничего плохого. Там сплошная благодать и радость сердца, всё как в лучших санаториях, только с выпивкой и без похмелья.

В конце книги Иоанн заверяет нас в том, что все, что он видел, – полная и стопроцентная правда, и что все это произойдет на самом деле очень, очень скоро. Час близок, так что покайтесь, паршивцы. И вот уже который век ломаются копья в богословских спорах, КОГДА ЖЕ? Как трактовать и просчитывать упомянутое Иоанном в двадцатой главе тысячелетнее царство? 

Давайте разберемся, это важно.

Амилленниаризм буквально означает “нет тысячелетия”, но чаще используют “Реализованный милленаризм”. Тысяча лет в этой позиции означает длительный период времени и не обозначает буквальное тысячелетнее царствование. Амилленаристы утверждают, что тысячелетие началось с воскресения Иисуса и продлится до второго пришествия.

Премиллениаристы утверждают, что Христос буквально вернется на землю до наступления тысячелетия (отсюда приставка “пре”) и будет царствовать на земле тысячу лет, прежде чем положить конец всему в конце тысячелетия. Большинство премиллениаристов считают, что тысяча лет обозначает буквальный период времени, но это совсем не обязательно – можно верить в буквальное царствование Христа на земле в течение длительного периода времени, отличного от тысячи лет, и при этом оставаться премиллениалистом. Премилленаристы делятся на исторических и диспенсационных премилленаристов (нас интересуют вторые).

Постмилленаристы считают, что Христос вернется после долгого периода благословения на земле, отсюда и приставка пост, означающая “после”: Христос придет после тысячелетия. После тысячелетнего царствования наступят Новые Небеса и Земля 2.0. Вайп сервера и всё по-новой.

В Америке есть аутентичная евангелическая концепция, которая позволяет верующим буквально обмануть смерть – Вознесение (rapture). Она подразумевает веру в то, что как живые, так и мертвые верующие вознесутся на небо, чтобы встретиться с Иисусом Христом во время Второго пришествия. Однако (сюрприз-сюрприз!), термин “вознесение” нигде не встречается в Новом Завете. Ноги у этой религиозной франшизы растут из вольной трактовки послания апостола Павла к Фессалоникийцам. Там он писал, что Господь сойдет с небес и что трубный зов будет предшествовать воскресению “мертвых во Христе”. После этого “мы, оставшиеся в живых, вознесемся” (на латыни – rapio, стандартный перевод оригинального греческого языка Павла) “вместе с ними на облаках в сретение Господу на воздухе”. Синоптические Евангелия (Марка, Матфея и Луки) упоминают о возвращении Иисуса на землю с небес; например, в Евангелии от Марка говорится, что Иисус предсказал “пришествие на облаках с силою и славою великою”.

According to the Lord’s word, we tell you that we who are still alive, who are left until the coming of the Lord, will certainly not precede those who have fallen asleep. For the Lord himself will come down from heaven, with a loud command, with the voice of the archangel and with the trumpet call of God, and the dead in Christ will rise first.  After that, we who are still alive and are left will be caught up together with them in the clouds to meet the Lord in the air. And so we will be with the Lord forever.

Thessalonians 4.15-17

Существует также разделение на дотрибуляционистов, которые считают, что Вознесение произойдет до периода скорби (tribulation) на земле, упомянутого в Евангелии от Даниила (12:1) и Матфея (24:21) и предшествующего Концу, и посттрибуляционистов, которые считают, что оно произойдет после этого периода. 

Диспенсационализм как богословская система толкования Библии – детище хитрожопого англо-ирландского библеиста Джона Нельсона Дарби. Диспенсационализм он потому, что история, согласно этой теории, разделена на множество эпох или “диспенсаций”, в которых Бог действует с человечеством по-разному. 

Концепция Вознесения, известная в теологии как диспенсационный премилленаризм, не распространена в католических или основных протестантских деноминациях, таких как епископальная или пресвитерианская, и чаще всего ее придерживаются в евангелических и фундаментальных церквях. 

Экстатика эсхатологии

Тем, кто не принадлежит к евангелической культуре, легко отбросить Вознесение как магическое мышление. Но мы, следуя Лакоффу, можем понять его как метафорическое мышление о реальных событиях на земле. Хорошо оплачиваемая, защищенная профсоюзами, изобильная, надежная работа для синих и белых воротничков подошла к концу. С законами, разрешающими аборты и гомосексуальные браки, с трансгендерами, пользующимися выбранными ими туалетами, и ростом числа религиозно неаффилированных людей, прежний культурный мир также пришел к концу. В свете уменьшения доли белых в американском населении, их демографический мир также приближается к концу. Если глобальные эсхатологические события наступают постепенно, то локальные – внезапно. Закрывается завод. Компания сокращает штат. Дом отнимают за долги. Оранжеволикого президента хотят посадить. Кругом бездуховная аморальность, хаос и попрание всех идеалов. 

Вместо того, чтобы осудить Трампа как нарцисса, патологического лжеца и психопата, и отречься от него, приверженцы прощают ему всё, готовы ради него преступать закон и лезть  на баррикады. Почему? Своими требованиями к признанию его претензий, какими бы дикими они не были, он отражает жажду признания глубинной истории своего электората. Хотя Трамп не является образцовым христианином, он удивительным образом присвоил иконографию веры: образы долгожданного суда, который скоро наступит, когда безжалостная месть обрушится на злодеев, зло будет покарано, справедливость восторжествует, а несметные блага достанутся достойным. Это не что иное, как светская версия Вознесения. В этой экстатической остроте, как считает Арли Хохшильд, и кроется скрытый источник мощной привлекательности Трампа.

Что ещё почитать?

Тирания нерожденных: аборты, суверенитет и ностальгический национализм

Эволюция религии: сверхъестественные сущности, контринтуитивные концепции и затратные демонстрации