Используют ли животные язык? Если да, то можем ли мы его понять? Эти вопросы давно преследуют человека, как с научной точки зрения, так и в народном воображении. Идея общения с животными зафиксирована в религиозных легендах, баснях и сказках. От библейского разговора Евы со змеем в центре рая до “Золушки” и Красной Шапочки” братьев Гримм, человечество мысленно искало контакт с братьями нашими меньшими.
Ностальгическая мечта об интеллектуальном общении с животными осуществилась около 100 лет назад и вызвала огромный ажиотаж во всем мире. Все началось в 1904 году в Берлине, и эта знаменитая история стала известна как “феномен умного Ганса”. Звездой этого эпизода была лошадь по имени Ганс. После 4 лет тренировок, проведенных его хозяином Вильгельмом фон Остеном, преподавателем математики, лошадь была представлена публике.
“Умный Ганс” был настоящим чудом: он мог решать математические задачи, определять время, определять дни в календаре, различать музыкальные тона, произносить слова и предложения. Люди стекались посмотреть, как немецкий жеребец отстукивает копытом ответы на сложные задачи и неизменно приходит к правильному ответу. “Сколько будет два плюс три?” Ганс старательно отстукивал копытом по земле пять раз. “Какой сегодня день недели?” Затем лошадь стучала копытом, указывая на каждую букву на специально изготовленной буквенной доске, и произносила правильный ответ. Ганс освоил даже более сложные вопросы, например, “У меня в уме есть число. Я вычитаю девять и получаю три в остатке. Какое это число?”
В 1904 году немецкий совет по образованию даже создал комиссию, которая должна была определить, являются ли утверждения, сделанные о Гансе, подлинными. После длительного – полтора года – изучения они пришли к выводу, что в этом нет никакого обмана. Наконец, в 1907 году феномен был объяснен благодаря тщательному исследованию профессора Оскара Пфунгста, биолога и психолога. Он обнаружил, что лошадь не могла ответить ни на один вопрос, если спрашивающий не знал ответа, например, имя композитора в случае неизвестной спрашивающему мелодии. Более того, лошадь не могла ответить ни на один вопрос, если экран был установлен так, что она не могла видеть лица своего экзаменатора.
В результате выяснилось, что лошадь была отличным и умным наблюдателем, который мог считывать едва заметные сигналы на лице своего хозяина, указывающие на то, что он нажал или вот-вот нажмет правильную цифру или букву и получит вознаграждение. В отсутствие такого сигнала он был не в состоянии выполнить задание.
История Умного Ганса интересна со многих точек зрения: связь между желанием, иллюзией и действием, зрелищным бизнесом, нашей тягой к антропоморфизации животных, и политикой интеллекта. Ганс стал символом особого типа концептуальных ловушек – “Эффект умного Ганса” или “эффект ожиданий наблюдателя” – который описывает влияние непреднамеренных подсказок экспериментаторов на испытуемых. Отношения между Гансом и фон Остеном указывают на сложные механизмы, с помощью которых предубеждения находят свой путь в системы и как люди становятся связанными с явлениями, которые они изучают.
Сегодня История Ганса используется в машинном обучении как предостережение: не всегда можно быть уверенным в том, что модель узнала из данных, которые ей были предоставлены. Даже система, которая демонстрирует впечатляющие результаты в процессе обучения, может потерпеть крах в прогнозировании, когда ей предоставляются новые данные.
