Boots
We're foot—slog—slog—slog—sloggin' over Africa
Foot—foot—foot—foot—sloggin' over Africa --
(Boots—boots—boots—boots—movin' up and down again!)
There's no discharge in the war!
Seven—six—eleven—five—nine-an'-twenty mile to-day
Four—eleven—seventeen—thirty-two the day before --
(Boots—boots—boots—boots—movin' up and down again!)
There's no discharge in the war!
Don't—don't—don't—don't—look at what's in front of you.
(Boots—boots—boots—boots—movin' up an' down again);
Men—men—men—men—men go mad with watchin' em,
An' there's no discharge in the war!
Count—count—count—count—the bullets in the bandoliers.
If—your—eyes—drop—they will get atop o' you!
(Boots—boots—boots—boots—movin' up and down again) --
There's no discharge in the war!
We—can—stick—out—'unger, thirst, an' weariness,
But—not—not—not—not the chronic sight of 'em,
Boot—boots—boots—boots—movin' up an' down again,
An' there's no discharge in the war!
'Taint—so—bad—by—day because o' company,
But night—brings—long—strings—o' forty thousand million
Boots—boots—boots—boots—movin' up an' down again.
There's no discharge in the war!
I—'ave—marched—six—weeks in 'Ell an' certify
It—is—not—fire—devils, dark, or anything,
But boots—boots—boots—boots—movin' up an' down again,
An' there's no discharge in the war!
Try—try—try—try—to think o' something different
Oh—my—God—keep—me from goin' lunatic!
(Boots—boots—boots—boots—movin' up an' down again!)
There's no discharge in the war!
— Rudyard Kipling
"Boots" (1903)
-----
В ногу, в ногу, в ногу, в ногу - мы идём по Африке.
Сотни ног, обутых в бутсы, топают по Африке.
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Восемь, семь, пятнадцать миль, - тридцать нынче пройдено.
Десять, три, четырнадцать, - двадцать семь вчера прошли,
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Думай, думай, думай, думай, - думай хоть о чем-нибудь
Или станешь идиотом от такого топота.
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Считай, считай, считай, считай, патроны пересчитывай.
А если зазеваешься, - тебя раздавят тысячи.
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы втопчут в пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Голод, боль, бессонницу - всё ты можешь вынести.
Но нельзя, нельзя, нельзя слышать, как без устали
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Днём еще туда-сюда - всё же ты в компании.
Но когда кругом ни зги, только слышишь сапоги -
Только бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Сорок дней я был в аду и скажу по совести,
Там не жарят, не пекут, - там всё то же, что и тут -
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную
От войны никуда не уйдёшь.
Перевод: Самуил Яковлевич Маршак
-----
Стихотворение посвящено бесконечным маршам британской пехоты во время колонизации Африки. Солдаты шли неделями, не зная цели, и часто «сходили с ума», глядя на сапоги перед собой.
-----
▶️ Аудиозапись стихотворения, сделанная в 1915 году американским актером Тейлором Холмсом, использовалась для психологического воздействия в американских военных школах выживания, уклонения, сопротивления и побега.
-----
We're foot—slog—slog—slog—sloggin' over Africa
Foot—foot—foot—foot—sloggin' over Africa --
(Boots—boots—boots—boots—movin' up and down again!)
There's no discharge in the war!
Seven—six—eleven—five—nine-an'-twenty mile to-day
Four—eleven—seventeen—thirty-two the day before --
(Boots—boots—boots—boots—movin' up and down again!)
There's no discharge in the war!
Don't—don't—don't—don't—look at what's in front of you.
(Boots—boots—boots—boots—movin' up an' down again);
Men—men—men—men—men go mad with watchin' em,
An' there's no discharge in the war!
Count—count—count—count—the bullets in the bandoliers.
If—your—eyes—drop—they will get atop o' you!
(Boots—boots—boots—boots—movin' up and down again) --
There's no discharge in the war!
We—can—stick—out—'unger, thirst, an' weariness,
But—not—not—not—not the chronic sight of 'em,
Boot—boots—boots—boots—movin' up an' down again,
An' there's no discharge in the war!
'Taint—so—bad—by—day because o' company,
But night—brings—long—strings—o' forty thousand million
Boots—boots—boots—boots—movin' up an' down again.
There's no discharge in the war!
I—'ave—marched—six—weeks in 'Ell an' certify
It—is—not—fire—devils, dark, or anything,
But boots—boots—boots—boots—movin' up an' down again,
An' there's no discharge in the war!
Try—try—try—try—to think o' something different
Oh—my—God—keep—me from goin' lunatic!
(Boots—boots—boots—boots—movin' up an' down again!)
There's no discharge in the war!
— Rudyard Kipling
"Boots" (1903)
-----
В ногу, в ногу, в ногу, в ногу - мы идём по Африке.
Сотни ног, обутых в бутсы, топают по Африке.
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Восемь, семь, пятнадцать миль, - тридцать нынче пройдено.
Десять, три, четырнадцать, - двадцать семь вчера прошли,
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Думай, думай, думай, думай, - думай хоть о чем-нибудь
Или станешь идиотом от такого топота.
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Считай, считай, считай, считай, патроны пересчитывай.
А если зазеваешься, - тебя раздавят тысячи.
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы втопчут в пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Голод, боль, бессонницу - всё ты можешь вынести.
Но нельзя, нельзя, нельзя слышать, как без устали
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Днём еще туда-сюда - всё же ты в компании.
Но когда кругом ни зги, только слышишь сапоги -
Только бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь.
Сорок дней я был в аду и скажу по совести,
Там не жарят, не пекут, - там всё то же, что и тут -
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную
От войны никуда не уйдёшь.
Перевод: Самуил Яковлевич Маршак
-----
Стихотворение посвящено бесконечным маршам британской пехоты во время колонизации Африки. Солдаты шли неделями, не зная цели, и часто «сходили с ума», глядя на сапоги перед собой.
-----
▶️ Аудиозапись стихотворения, сделанная в 1915 году американским актером Тейлором Холмсом, использовалась для психологического воздействия в американских военных школах выживания, уклонения, сопротивления и побега.
-----
YouTube
BOOTS by Rudyard Kipling (1915) read by Taylor Holmes (cleaned audio)
"Boots" by Rudyard Kipling, famously used in the trailer for 28 Years Later, captures the relentless march of soldiers during the Boer War. This haunting recital by Taylor Holmes brings Kipling’s rhythmic and evocative words vividly to life.
---
Written…
---
Written…
Оружие возмездия (1)
"Ближе к концу второй мировой войны, когда даже тем из членов НСДАП, кто контролировал свои мысли со спокойным автоматизмом Марлен Дитрих, подправляющей макияж, когда даже тем из них, кто вообще обходился без мыслей, полностью сливая свое сознание с коллективным разумом партии, — словом, когда даже самым тупым и безмозглым партийцам стали приходить в голову неприятные догадки о перспективах дальнейшего развития событий, германская пропаганда глухо и загадочно заговорила о новом оружии, разрабатываемом и почти уже созданном инженерами Рейха.
Делалось это сперва исподволь. Например, «Фолькишер Беобахтер» печатала в рубрике «Ты и Фатерлянд» материал о каком-то ученом, потерявшем на Восточном фронте все, кроме правой руки, но вставшем на протезы и продолжающем одной рукой ковать победу «где-то у суровых балтийских волн», как поэтично зашифровывалось местоположение секретной лаборатории, о которой шла речь; статья кончалась как бы вынужденным умолчанием о том, что именно кует однорукий патриот. Или, например, киножурнал «Дойче Руденштау» показывал коптящие обломки английских бомбардировщиков, летевших, как сообщалось, «к одному из расположенных на побережье научных институтов, занятых чрезвычайно важной работой»; в конце сюжета, когда уже вступала бодрая музыка, диктор скороговоркой добавлял, что немцы могут быть спокойны — научный мозг нации, занятый созданием небывалого доселе оружия, защищен надежно.
Через некоторое время появился сам термин — «оружие возмездия». Уже из самого факта употребления слова «возмездие» видно, что росшая в стране паника затронула и аппарат пропаганды, который начал давать сбои — ведь возмездие предполагает в качестве повода успешные вражеские действия, а все военные операции союзников официально объявлялись неуспешными, обеспечившими новые позиции ценой невероятных жертв. Но, может быть, это было не сбоем, а тем кусочком эмоциональной правды, которым любой опытный пропагандист сдабривает свое вранье, создавая у слушателя чувство, что к нему обращается человек, пусть и стоящий на официальных позициях, но по-своему честный и совестливый. Как бы там ни было, но слова «оружие возмездия» одинаково доходили и до сердца матери, потерявшей сыновей где-то в Северной Африке, и до работника партийного аппарата, предчувствующего скорую ликвидацию своей должности, и до паренька из «Гитлерюгенда», ничего не понимающего в развитии событий, но по-детски любящего оружие и тайны. Поэтому неудивительно, что это словосочетание стало в скором времени так же популярно в летящей навстречу гибели стране, как, скажем, слова «Новый курс» в послекризисной Америке. Без всякого преувеличения можно сказать, что мысль об этом загадочном оружии захватила умы; даже скептики, иронически переглядывавшиеся при каждой новой радиосводке с театра военных действий, даже надежно замаскированные евреи, тихо качавшие головами при очередном безумном радиопризыве Геббельса, — даже они, совершенно забыв о своем подлинном отношении к режиму, пускались в бредовые разговоры о природе оружия возмездия и предполагаемом месте и времени его применения."
— Виктор Пелевин
из сборника "Синий фонарь" (1990)
(продолжение)
#книги
"Ближе к концу второй мировой войны, когда даже тем из членов НСДАП, кто контролировал свои мысли со спокойным автоматизмом Марлен Дитрих, подправляющей макияж, когда даже тем из них, кто вообще обходился без мыслей, полностью сливая свое сознание с коллективным разумом партии, — словом, когда даже самым тупым и безмозглым партийцам стали приходить в голову неприятные догадки о перспективах дальнейшего развития событий, германская пропаганда глухо и загадочно заговорила о новом оружии, разрабатываемом и почти уже созданном инженерами Рейха.
Делалось это сперва исподволь. Например, «Фолькишер Беобахтер» печатала в рубрике «Ты и Фатерлянд» материал о каком-то ученом, потерявшем на Восточном фронте все, кроме правой руки, но вставшем на протезы и продолжающем одной рукой ковать победу «где-то у суровых балтийских волн», как поэтично зашифровывалось местоположение секретной лаборатории, о которой шла речь; статья кончалась как бы вынужденным умолчанием о том, что именно кует однорукий патриот. Или, например, киножурнал «Дойче Руденштау» показывал коптящие обломки английских бомбардировщиков, летевших, как сообщалось, «к одному из расположенных на побережье научных институтов, занятых чрезвычайно важной работой»; в конце сюжета, когда уже вступала бодрая музыка, диктор скороговоркой добавлял, что немцы могут быть спокойны — научный мозг нации, занятый созданием небывалого доселе оружия, защищен надежно.
Через некоторое время появился сам термин — «оружие возмездия». Уже из самого факта употребления слова «возмездие» видно, что росшая в стране паника затронула и аппарат пропаганды, который начал давать сбои — ведь возмездие предполагает в качестве повода успешные вражеские действия, а все военные операции союзников официально объявлялись неуспешными, обеспечившими новые позиции ценой невероятных жертв. Но, может быть, это было не сбоем, а тем кусочком эмоциональной правды, которым любой опытный пропагандист сдабривает свое вранье, создавая у слушателя чувство, что к нему обращается человек, пусть и стоящий на официальных позициях, но по-своему честный и совестливый. Как бы там ни было, но слова «оружие возмездия» одинаково доходили и до сердца матери, потерявшей сыновей где-то в Северной Африке, и до работника партийного аппарата, предчувствующего скорую ликвидацию своей должности, и до паренька из «Гитлерюгенда», ничего не понимающего в развитии событий, но по-детски любящего оружие и тайны. Поэтому неудивительно, что это словосочетание стало в скором времени так же популярно в летящей навстречу гибели стране, как, скажем, слова «Новый курс» в послекризисной Америке. Без всякого преувеличения можно сказать, что мысль об этом загадочном оружии захватила умы; даже скептики, иронически переглядывавшиеся при каждой новой радиосводке с театра военных действий, даже надежно замаскированные евреи, тихо качавшие головами при очередном безумном радиопризыве Геббельса, — даже они, совершенно забыв о своем подлинном отношении к режиму, пускались в бредовые разговоры о природе оружия возмездия и предполагаемом месте и времени его применения."
— Виктор Пелевин
из сборника "Синий фонарь" (1990)
(продолжение)
#книги
Оружие возмездия (2)
(начало)
[...]
"Когда множество людей верит в реальность некоего объекта (или процесса), он начинает себя проявлять: в монастыре происходят религиозные чудеса, в обществе разгорается классовая борьба, в африканских деревнях в назначенный срок умирают проклятые колдуном бедняги и так далее — примеров бесконечно много, потому что это основной механизм жизни. Если поместить перед зеркалом свечу, то в зеркале возникнет ее отражение. Но если каким-то неизвестным способом навести в зеркале отражение свечи — то для того, чтобы не нарушились физические законы, свеча обязана будет возникнуть перед зеркалом из пустоты. Другое дело, что нет способа создать отражение без свечи.
Принцип равновесия, верный для зеркала и свечи, так же верен для события и человеческой реакции на него, но реакцию на событие в масштабах целой страны, особенно страны, охваченной идеологической ревностью, довольно просто организовать с помощью подчиненных одной воле газет и радио, даже если самого события нет. Применительно к нашему случаю это значит, что с появлением и распространением слухов об оружии возмездия оно возникнет само — никому, даже его создателям, неизвестно, где и как; чем больше будет мнений о его природе, тем более странным и неожиданным окажется конечный результат. И когда будет объявлено, что это оружие приводится в действие, сила ожидания миллионов людей неизбежно изменит что-то в истории.
Осталось сказать несколько слов о результатах применения оружия возмездия против СССР. Впрочем, можно обойтись и без слов, тем более что они горьки и не новы. Пусть любопытный сам поставит небольшой опыт. Например, такой: пусть он встанет рано утром, подойдет на цыпочках к окну и, осторожно отведя штору, выглянет наружу…"
— Виктор Пелевин
из сборника "Синий фонарь" (1990)
#книги
(начало)
[...]
"Когда множество людей верит в реальность некоего объекта (или процесса), он начинает себя проявлять: в монастыре происходят религиозные чудеса, в обществе разгорается классовая борьба, в африканских деревнях в назначенный срок умирают проклятые колдуном бедняги и так далее — примеров бесконечно много, потому что это основной механизм жизни. Если поместить перед зеркалом свечу, то в зеркале возникнет ее отражение. Но если каким-то неизвестным способом навести в зеркале отражение свечи — то для того, чтобы не нарушились физические законы, свеча обязана будет возникнуть перед зеркалом из пустоты. Другое дело, что нет способа создать отражение без свечи.
Принцип равновесия, верный для зеркала и свечи, так же верен для события и человеческой реакции на него, но реакцию на событие в масштабах целой страны, особенно страны, охваченной идеологической ревностью, довольно просто организовать с помощью подчиненных одной воле газет и радио, даже если самого события нет. Применительно к нашему случаю это значит, что с появлением и распространением слухов об оружии возмездия оно возникнет само — никому, даже его создателям, неизвестно, где и как; чем больше будет мнений о его природе, тем более странным и неожиданным окажется конечный результат. И когда будет объявлено, что это оружие приводится в действие, сила ожидания миллионов людей неизбежно изменит что-то в истории.
Осталось сказать несколько слов о результатах применения оружия возмездия против СССР. Впрочем, можно обойтись и без слов, тем более что они горьки и не новы. Пусть любопытный сам поставит небольшой опыт. Например, такой: пусть он встанет рано утром, подойдет на цыпочках к окну и, осторожно отведя штору, выглянет наружу…"
— Виктор Пелевин
из сборника "Синий фонарь" (1990)
#книги
Перекличка чата, дорогие мои
Дублирую в канал, чтобы у вас не было оправданий.
Подайте признаки жизни, тут или в личку, что вы это вы, а не циферка. Циферки нам тут не нужны.
"Я тут, жив:а, цел:а, актуален:на, читаю, тихо присутствую"
Раз в полгода можно и цейво, отметиться.
-----
Мне так не нравились их морды,
Что я не мог без их компаний -
Когда вокруг воняет моргом
Ясней язык напоминаний.
Дублирую в канал, чтобы у вас не было оправданий.
Подайте признаки жизни, тут или в личку, что вы это вы, а не циферка. Циферки нам тут не нужны.
"Я тут, жив:а, цел:а, актуален:на, читаю, тихо присутствую"
Раз в полгода можно и цейво, отметиться.
-----
Мне так не нравились их морды,
Что я не мог без их компаний -
Когда вокруг воняет моргом
Ясней язык напоминаний.
Нейроэкзистенциализм pinned «Перекличка чата, дорогие мои Дублирую в канал, чтобы у вас не было оправданий. Подайте признаки жизни, тут или в личку, что вы это вы, а не циферка. Циферки нам тут не нужны. "Я тут, жив:а, цел:а, актуален:на, читаю, тихо присутствую" Раз в полгода можно…»
Медея (en, ukr)
строки [230-265]
Of all the living creatures with a soul
3 усіх істот, хто розум має й дихає,
and mind, we women are the most pathetic.
Лиш ми, жінки, на світі найнещасніші!
First of all, we have to buy a husband:
По-перше, мужа ми собі купуємо
spend vast amounts of money, just to get
a master for our body—to add insult to injury.
За добрі гроші, і до зла ще гірше зло -
Над тілом власним маємо господаря.
And the stakes could not be higher:
will you get a decent husband, or a bad one?
Найголовніше ж, чи лихий, не знаємо,
If a woman leaves her husband, then she loses
Чи добрий. А тоді вже - чи розлуку взять,
her virtuous reputation. To refuse him
Чи так втекти - все сором неабиякий.
is just not possible. When a girl leaves home
and comes to live with new ways, different rules,
В нові ж закони увійшовши й звичаї,
she has to be a prophet—learn somehow
Одно лиш ворожити нам доводиться, -
the art of dealing smoothly with her bedmate.
Як краще догодити чоловікові.
If we do well, and if our husbands bear
Коли поталанить нам і покірно він
the yoke without discomfort or complaint,
В ярмі своєму ходить, то щасливими
our lives are admired. If not, it’s best to die.
Вважають нас. А ні - то краще вмерти вже.
A man, when he gets fed up with the people
Тож муж, якому дома вже немиле все,
at home, can go elsewhere to ease his heart
На стороні десь серцем утішається,
—he has friends, companions his own age.
До приятеля вдавшись чи товариша,
We must rely on just one single soul.
А ти на одного все - хоч-не-хоч - дивись.
They say that we lead safe, untroubled lives
В заміжжі, кажуть, живемо безпечно ми,
at home while they do battle with the spear.
А чоловік за списа мусить братися.
They’re wrong. I’d rather take my stand behind
Яка брехня! З щитом радніше тричі я
a shield three times than go through childbirth once.
У бій пішла б, ніж раз родить однісінький.
Still, my account is quite distinct from yours.
Не лиш про себе - я про всіх жінок кажу.
This is your city. You have your fathers’ homes,
І місто рідне в вас, й оселя батьківська,
your lives bring joy and profit. You have friends.
І щирі друзі, й радість, і порада є.
But I have been deserted and outraged—
left without a city by my husband,
who stole me as his plunder from the land
А я сама, без роду; з чужини сюди
Узята мужем і жорстоко скривджена.
of the barbarians. Here I have no mother,
no brother, no blood relative to help
Ні матері, ні брата, ні рідні нема -
unmoor me from this terrible disaster.
В біді поради дати й захистить мене.
So, I will need to ask you one small favor.
У вас я тільки одного проситиму:
If I should find some way, some strategy
Як доберу достойного я способу
to pay my husband back, bring him to justice,
За кривду відомстити чоловікові,
Та й тестю, і дочці його - розлучниці,
keep silent. Most of the time, I know, a woman
is filled with fear. She’s worthless in a battle
То ви мовчіть. Бо жінка, хоч несмілива
and flinches at the sight of steel. But when
Й мечів залізних та боїв жахається,
she’s faced with an injustice in the bedroom,
А як подружнє ложе їй зневажено -
there is no other mind more murderous.
Жорстокішого серця ви не знайдете.
— Еврипид
"Медея" (431 AD)
Перевод:
• Diane Arnson Svarlien
• Андрій Содомора
Art: The Price of Betrayal | Emma Batista
#culture
строки [230-265]
Of all the living creatures with a soul
3 усіх істот, хто розум має й дихає,
and mind, we women are the most pathetic.
Лиш ми, жінки, на світі найнещасніші!
First of all, we have to buy a husband:
По-перше, мужа ми собі купуємо
spend vast amounts of money, just to get
a master for our body—to add insult to injury.
За добрі гроші, і до зла ще гірше зло -
Над тілом власним маємо господаря.
And the stakes could not be higher:
will you get a decent husband, or a bad one?
Найголовніше ж, чи лихий, не знаємо,
If a woman leaves her husband, then she loses
Чи добрий. А тоді вже - чи розлуку взять,
her virtuous reputation. To refuse him
Чи так втекти - все сором неабиякий.
is just not possible. When a girl leaves home
and comes to live with new ways, different rules,
В нові ж закони увійшовши й звичаї,
she has to be a prophet—learn somehow
Одно лиш ворожити нам доводиться, -
the art of dealing smoothly with her bedmate.
Як краще догодити чоловікові.
If we do well, and if our husbands bear
Коли поталанить нам і покірно він
the yoke without discomfort or complaint,
В ярмі своєму ходить, то щасливими
our lives are admired. If not, it’s best to die.
Вважають нас. А ні - то краще вмерти вже.
A man, when he gets fed up with the people
Тож муж, якому дома вже немиле все,
at home, can go elsewhere to ease his heart
На стороні десь серцем утішається,
—he has friends, companions his own age.
До приятеля вдавшись чи товариша,
We must rely on just one single soul.
А ти на одного все - хоч-не-хоч - дивись.
They say that we lead safe, untroubled lives
В заміжжі, кажуть, живемо безпечно ми,
at home while they do battle with the spear.
А чоловік за списа мусить братися.
They’re wrong. I’d rather take my stand behind
Яка брехня! З щитом радніше тричі я
a shield three times than go through childbirth once.
У бій пішла б, ніж раз родить однісінький.
Still, my account is quite distinct from yours.
Не лиш про себе - я про всіх жінок кажу.
This is your city. You have your fathers’ homes,
І місто рідне в вас, й оселя батьківська,
your lives bring joy and profit. You have friends.
І щирі друзі, й радість, і порада є.
But I have been deserted and outraged—
left without a city by my husband,
who stole me as his plunder from the land
А я сама, без роду; з чужини сюди
Узята мужем і жорстоко скривджена.
of the barbarians. Here I have no mother,
no brother, no blood relative to help
Ні матері, ні брата, ні рідні нема -
unmoor me from this terrible disaster.
В біді поради дати й захистить мене.
So, I will need to ask you one small favor.
У вас я тільки одного проситиму:
If I should find some way, some strategy
Як доберу достойного я способу
to pay my husband back, bring him to justice,
За кривду відомстити чоловікові,
Та й тестю, і дочці його - розлучниці,
keep silent. Most of the time, I know, a woman
is filled with fear. She’s worthless in a battle
То ви мовчіть. Бо жінка, хоч несмілива
and flinches at the sight of steel. But when
Й мечів залізних та боїв жахається,
she’s faced with an injustice in the bedroom,
А як подружнє ложе їй зневажено -
there is no other mind more murderous.
Жорстокішого серця ви не знайдете.
— Еврипид
"Медея" (431 AD)
Перевод:
• Diane Arnson Svarlien
• Андрій Содомора
Art: The Price of Betrayal | Emma Batista
#culture
Медея (ru)
строки [230-265]
Да, между тех, кто дышит и кто мыслит,
Нас, женщин, нет несчастней. За мужей
Мы платим – и не дёшево. А купишь,
Так он тебе хозяин, а не раб.
И первого второе горе больше.
А главное – берёшь ведь наобум:
Порочен он иль честен, как узнаешь.
А между тем уйди – тебе ж позор,
И удалить супруга ты не смеешь.
И вот жене, вступая в новый мир,
Где чужды ей и нравы и законы,
Приходится гадать, с каким она
Постель созданьем делит. И завиден
Удел жены, коли супруг ярмо
Своё несёт покорно. Смерть иначе.
Ведь муж, когда очаг ему постыл,
На стороне любовью сердце тешит,
У них друзья и сверстники, а нам
В глаза глядеть приходится постылым.
Но говорят, что за мужьями мы,
Как за стеной, а им, мол, копья нужны.
Какая ложь! Три раза под щитом
Охотней бы стояла я, чем раз
Один родить. – Та речь вообще о женах…
Но вы и я, одно ли мы? У вас
И город есть, и дом, и радость жизни;
Печальны вы – вас утешает друг,
А я одна на свете меж чужими
И изгнана и брошена. Росла
Меж варваров, вдали я: здесь ни дома,
Ни матери, ни брата – никого,
Хоть бы одна душа, куда причалить
Ладью на время бури. Но от вас
Немногого прошу я. Если средство
Иль путь какой найду я отомстить
За все несчастья мужу, – не мешайтесь
И, главное, молчите. Робки мы,
И вид один борьбы или железа
Жену страшит. Но если брачных уз
Коснулася обида, кровожадней
Не сыщете вы сердца на земле.
— Еврипид
"Медея" (431 AD)
Перевод:
Иннокентий Анненский
Art: The Price of Betrayal | Emma Batista
строки [230-265]
Да, между тех, кто дышит и кто мыслит,
Нас, женщин, нет несчастней. За мужей
Мы платим – и не дёшево. А купишь,
Так он тебе хозяин, а не раб.
И первого второе горе больше.
А главное – берёшь ведь наобум:
Порочен он иль честен, как узнаешь.
А между тем уйди – тебе ж позор,
И удалить супруга ты не смеешь.
И вот жене, вступая в новый мир,
Где чужды ей и нравы и законы,
Приходится гадать, с каким она
Постель созданьем делит. И завиден
Удел жены, коли супруг ярмо
Своё несёт покорно. Смерть иначе.
Ведь муж, когда очаг ему постыл,
На стороне любовью сердце тешит,
У них друзья и сверстники, а нам
В глаза глядеть приходится постылым.
Но говорят, что за мужьями мы,
Как за стеной, а им, мол, копья нужны.
Какая ложь! Три раза под щитом
Охотней бы стояла я, чем раз
Один родить. – Та речь вообще о женах…
Но вы и я, одно ли мы? У вас
И город есть, и дом, и радость жизни;
Печальны вы – вас утешает друг,
А я одна на свете меж чужими
И изгнана и брошена. Росла
Меж варваров, вдали я: здесь ни дома,
Ни матери, ни брата – никого,
Хоть бы одна душа, куда причалить
Ладью на время бури. Но от вас
Немногого прошу я. Если средство
Иль путь какой найду я отомстить
За все несчастья мужу, – не мешайтесь
И, главное, молчите. Робки мы,
И вид один борьбы или железа
Жену страшит. Но если брачных уз
Коснулася обида, кровожадней
Не сыщете вы сердца на земле.
— Еврипид
"Медея" (431 AD)
Перевод:
Иннокентий Анненский
Art: The Price of Betrayal | Emma Batista
Аргонавты (1)
[...]
"Наутилус - polypus, своеобразный как по своей природе, так и по действиям; он плавает по поверхности моря, поднимаясь из глубин вод. На поверхность он поднимается с перевернутой раковиной, чтобы легче было выходить и передвигаться в пустой раковине. Когда он достигает поверхности, то переворачивает раковину. Между двумя его щупальцами протянута мембрана, похожая на перепончатые ноги птиц, только у них она толстая, а у наутилуса - тонкая, как паутина. Она служит парусом, когда дует ветер, а два щупальца служат рулями."
— Aristotles
"Historia Animalium"
-----
[...]
"Существует прелестное животное, встреча с которым, по мнению древних, предвещает счастье. Аристотель, Афиней, Плиний и Аппиан изучали его вкусы и наклонности и ради его описания истощили весь поэтический арсенал Греции и Рима. Они дали ему имя Nautilus и Pompylius. Но современная наука не утвердила этих названий. Ныне этот моллюск известен под именем «аргонавта».
Если бы кто-нибудь завёл с Конселем речь о моллюсках, то узнал бы незамедлительно, что моллюски, или мягкотелые, подразделяются на пять классов; что класс головоногих моллюсков включает в себя два подкласса: двужаберных и четырёхжаберных, в зависимости от количества жабер; что животные, относимые к подклассу двужаберных, – это осьминоги, каракатицы, кальмары, аргонавты; что к подклассу четырёхжаберных относится единственный представленный в современной фауне род «наутилуса». И если бы какой-нибудь невежда спутал аргонавта, имеющего настоящие присоски, с наутилусом, у которого простые щупальца, он не заслуживал бы извинения.
Навстречу нам плыл целый отряд аргонавтов. Их было много сотен. Они принадлежали к роду Argonauta tuberculata, распространенному в Индийском океане. Эти изящные моллюски передвигались задом наперед посредством своей воронки, выкидывая ею воду, которую вобрали в себя. Из их восьми щупалец шесть, тонких и длинных, расстилались по поверхности воды, а остальные два, округлённые дланевидно, вздувались как паруса с подветренной стороны. Я хорошо разглядел спиралевидный завиток их раковины, которую Кювье справедливо сравнивает с изящной шлюпкой. В самом деле, это настоящая лодка! Построенная из вещества, которое выделяется двумя верхними щупальцами, или руками, моллюска, раковина носит животное, но нигде с ним не срастается.
– Аргонавт волен покинуть свою раковину, – сказал я Конселю, – но он никогда с ней не расстанется.
– Так же, как и капитан Немо, – рассудил Консель. – Поэтому лучше было бы ему назвать свое судно «Аргонавтом».
Почти целый час плыл «Наутилус» под эскортом моллюсков. Вдруг, неизвестно почему, животных обуял страх. Словно по команде все паруса мгновенно были спущены, щупальца втянулись в раковину, тела сжались, раковины опрокинулись, переместив центр тяжести, и вся флотилия исчезла под водой. Никогда еще корабли ни одной эскадры не маневрировали с такой четкостью."
— Жюль Верн
"20 000 лье под водой" (1870)
Art: Georges Roux
#книги #biology #history
[...]
"Наутилус - polypus, своеобразный как по своей природе, так и по действиям; он плавает по поверхности моря, поднимаясь из глубин вод. На поверхность он поднимается с перевернутой раковиной, чтобы легче было выходить и передвигаться в пустой раковине. Когда он достигает поверхности, то переворачивает раковину. Между двумя его щупальцами протянута мембрана, похожая на перепончатые ноги птиц, только у них она толстая, а у наутилуса - тонкая, как паутина. Она служит парусом, когда дует ветер, а два щупальца служат рулями."
— Aristotles
"Historia Animalium"
-----
[...]
"Существует прелестное животное, встреча с которым, по мнению древних, предвещает счастье. Аристотель, Афиней, Плиний и Аппиан изучали его вкусы и наклонности и ради его описания истощили весь поэтический арсенал Греции и Рима. Они дали ему имя Nautilus и Pompylius. Но современная наука не утвердила этих названий. Ныне этот моллюск известен под именем «аргонавта».
Если бы кто-нибудь завёл с Конселем речь о моллюсках, то узнал бы незамедлительно, что моллюски, или мягкотелые, подразделяются на пять классов; что класс головоногих моллюсков включает в себя два подкласса: двужаберных и четырёхжаберных, в зависимости от количества жабер; что животные, относимые к подклассу двужаберных, – это осьминоги, каракатицы, кальмары, аргонавты; что к подклассу четырёхжаберных относится единственный представленный в современной фауне род «наутилуса». И если бы какой-нибудь невежда спутал аргонавта, имеющего настоящие присоски, с наутилусом, у которого простые щупальца, он не заслуживал бы извинения.
Навстречу нам плыл целый отряд аргонавтов. Их было много сотен. Они принадлежали к роду Argonauta tuberculata, распространенному в Индийском океане. Эти изящные моллюски передвигались задом наперед посредством своей воронки, выкидывая ею воду, которую вобрали в себя. Из их восьми щупалец шесть, тонких и длинных, расстилались по поверхности воды, а остальные два, округлённые дланевидно, вздувались как паруса с подветренной стороны. Я хорошо разглядел спиралевидный завиток их раковины, которую Кювье справедливо сравнивает с изящной шлюпкой. В самом деле, это настоящая лодка! Построенная из вещества, которое выделяется двумя верхними щупальцами, или руками, моллюска, раковина носит животное, но нигде с ним не срастается.
– Аргонавт волен покинуть свою раковину, – сказал я Конселю, – но он никогда с ней не расстанется.
– Так же, как и капитан Немо, – рассудил Консель. – Поэтому лучше было бы ему назвать свое судно «Аргонавтом».
Почти целый час плыл «Наутилус» под эскортом моллюсков. Вдруг, неизвестно почему, животных обуял страх. Словно по команде все паруса мгновенно были спущены, щупальца втянулись в раковину, тела сжались, раковины опрокинулись, переместив центр тяжести, и вся флотилия исчезла под водой. Никогда еще корабли ни одной эскадры не маневрировали с такой четкостью."
— Жюль Верн
"20 000 лье под водой" (1870)
Art: Georges Roux
#книги #biology #history
Аргонавты (2)
Аргонавты (Cephalopoda: Argonautidae) - редко встречающаяся группа пелагических (от греческого πέλαγος (pélagos) - открытое море) осьминогов. Самки аргонавтов обитают в хрупкой раковине «бумажного наутилуса», роль которой озадачивала натуралистов на протяжении тысячелетий.
В первую очередь раковине приписывается роль вместилища для откладывания яиц и высиживания потомства. Наблюдения за дикими аргонавтами показали, что тонкая известковая раковина также функционирует как гидростатическая структура, которая позволяет им захватывать воздух на поверхности для компенсации веса яиц в репродуктивный период и достижения нейтральной плавучести.
The argonaut shell: gas-mediated buoyancy control in a pelagic octopus
-----
У аргонавтов наблюдается крайняя форма полового диморфизма. Самки могут быть в 12 раз крупнее самцов - самки вырастают до тридцати с лишним сантиметров в длину, в то время как самцы остаются длиной около одного сантиметра. Они настолько малы, что если самки известны с древних времен, то самцы - только последние 165 лет.
Гектокотиль ("рука" самца осьминога доставляющая самке сперматофоры) впервые был описан ещё Аристотелем, но тот не знал о его функции. Название гектокотиль (hecaton - "сто", cotyle - "чаша", то есть буквально "сто присосок") придумал Жорж Кювье в 1829, который впервые обнаружил его в мантии самки аргонавта и принял за паразитического червя из-за его автономии.
When nature continues to surprise: observations of the hectocotylus of Argonauta argo
Жанна Вильпрё-Пауэр, французский морской биолог-первопроходец (самоучка!!), которую английский биолог Ричард Оуэн назвал «матерью аквариумистики» — считается, что 1832 году она первой изобрела и создала аквариумы для экспериментов с водными организмами — пишет в "Observations physiques sur le poulpe de l'Argonauta argo" (1856) следующее:
"Осьминог аргонавт хранит свои яйца в раковине. После долгих поисков, чтобы убедиться, что эти животные разного пола, всё, что я смогла обнаружить, - это то, что в раковине аргонавта всегда находили один и тот же вид осьминогов, а также яйца, подвешенные на повороте шпиля раковины, и всегда на яйцах маленький паразит.
[...]
Этот маленький головоногий моллюск, которого я в своих наблюдениях приняла за маленького осьминога, всегда без исключения находится на яйцах аргонавтов, и, не встретив среди аргонавтов самца, ... я склонна считать, что это маленькое животное выходит из самого яйца осьминога аргонавта и что это самец."
[...]
Теперь я перехожу к самому главному пункту моего исследования и продемонстрирую с помощью неопровержимых доказательств, что осьминог аргонавт является строителем своей раковины.
[...]
... другим моллюскам, не имеющим рук, было бы невозможно латать свои раковины кусками других, как это делает осьминог аргонавт.... я отколола кусок... в нескольких раковинах аргонавтов, чтобы проверить, смогут ли эти животные, заделав эти разрывы, продолжать борозды своих раковин, восстановив их через четыре, шесть и десять дней. Те, кто выжил, восстановили свои раковины; они продолжали увеличивать их, и борозды снова стали совершенно правильными. Я отделила несколько кусков, которые осьминог переделал, чтобы заткнуть трещины; химический анализ этих кусков показал, что они состоят из кальциевого вещества, соответствующего раковине."
-----
"Жанна не увидела никаких признаков скорлупы, когда исследовала ещё не вылупившиеся яйца аргонавтов. Однако она внимательно наблюдала за тем, как они вылупляются и растут, и увидела, что когда молодые животные достигают сантиметрового размера в поперечнике, у них начинает формироваться твердая внешняя оболочка.
Вместо того чтобы выделять раковину вместе с мантией, аргонавты имеют железы для изготовления раковин на концах тех двух "рук", которые, как она наблюдала, восстанавливают разрывы; они расправляются в широкие мембраны (те самые «паруса», которые, по представлению Аристотеля, аргонавты разворачивали, чтобы перемещаться по морям)."
— Helen Scales
"Spirals in Time: The Secret Life and Curious Afterlife of Seashells"
#biology #книги #history
Аргонавты (Cephalopoda: Argonautidae) - редко встречающаяся группа пелагических (от греческого πέλαγος (pélagos) - открытое море) осьминогов. Самки аргонавтов обитают в хрупкой раковине «бумажного наутилуса», роль которой озадачивала натуралистов на протяжении тысячелетий.
В первую очередь раковине приписывается роль вместилища для откладывания яиц и высиживания потомства. Наблюдения за дикими аргонавтами показали, что тонкая известковая раковина также функционирует как гидростатическая структура, которая позволяет им захватывать воздух на поверхности для компенсации веса яиц в репродуктивный период и достижения нейтральной плавучести.
The argonaut shell: gas-mediated buoyancy control in a pelagic octopus
-----
У аргонавтов наблюдается крайняя форма полового диморфизма. Самки могут быть в 12 раз крупнее самцов - самки вырастают до тридцати с лишним сантиметров в длину, в то время как самцы остаются длиной около одного сантиметра. Они настолько малы, что если самки известны с древних времен, то самцы - только последние 165 лет.
Гектокотиль ("рука" самца осьминога доставляющая самке сперматофоры) впервые был описан ещё Аристотелем, но тот не знал о его функции. Название гектокотиль (hecaton - "сто", cotyle - "чаша", то есть буквально "сто присосок") придумал Жорж Кювье в 1829, который впервые обнаружил его в мантии самки аргонавта и принял за паразитического червя из-за его автономии.
When nature continues to surprise: observations of the hectocotylus of Argonauta argo
Жанна Вильпрё-Пауэр, французский морской биолог-первопроходец (самоучка!!), которую английский биолог Ричард Оуэн назвал «матерью аквариумистики» — считается, что 1832 году она первой изобрела и создала аквариумы для экспериментов с водными организмами — пишет в "Observations physiques sur le poulpe de l'Argonauta argo" (1856) следующее:
"Осьминог аргонавт хранит свои яйца в раковине. После долгих поисков, чтобы убедиться, что эти животные разного пола, всё, что я смогла обнаружить, - это то, что в раковине аргонавта всегда находили один и тот же вид осьминогов, а также яйца, подвешенные на повороте шпиля раковины, и всегда на яйцах маленький паразит.
[...]
Этот маленький головоногий моллюск, которого я в своих наблюдениях приняла за маленького осьминога, всегда без исключения находится на яйцах аргонавтов, и, не встретив среди аргонавтов самца, ... я склонна считать, что это маленькое животное выходит из самого яйца осьминога аргонавта и что это самец."
[...]
Теперь я перехожу к самому главному пункту моего исследования и продемонстрирую с помощью неопровержимых доказательств, что осьминог аргонавт является строителем своей раковины.
[...]
... другим моллюскам, не имеющим рук, было бы невозможно латать свои раковины кусками других, как это делает осьминог аргонавт.... я отколола кусок... в нескольких раковинах аргонавтов, чтобы проверить, смогут ли эти животные, заделав эти разрывы, продолжать борозды своих раковин, восстановив их через четыре, шесть и десять дней. Те, кто выжил, восстановили свои раковины; они продолжали увеличивать их, и борозды снова стали совершенно правильными. Я отделила несколько кусков, которые осьминог переделал, чтобы заткнуть трещины; химический анализ этих кусков показал, что они состоят из кальциевого вещества, соответствующего раковине."
-----
"Жанна не увидела никаких признаков скорлупы, когда исследовала ещё не вылупившиеся яйца аргонавтов. Однако она внимательно наблюдала за тем, как они вылупляются и растут, и увидела, что когда молодые животные достигают сантиметрового размера в поперечнике, у них начинает формироваться твердая внешняя оболочка.
Вместо того чтобы выделять раковину вместе с мантией, аргонавты имеют железы для изготовления раковин на концах тех двух "рук", которые, как она наблюдала, восстанавливают разрывы; они расправляются в широкие мембраны (те самые «паруса», которые, по представлению Аристотеля, аргонавты разворачивали, чтобы перемещаться по морям)."
— Helen Scales
"Spirals in Time: The Secret Life and Curious Afterlife of Seashells"
#biology #книги #history
The Paper Nautilus
For authorities whose hopes
are shaped by mercenaries?
Writers entrapped by
teatime fame and by
commuters’ comforts? Not for these
the paper nautilus
constructs her thin glass shell.
Giving her perishable
souvenir of hope, a dull
white outside and smooth-
edged inner surface
glossy as the sea, the watchful
maker of it guards it
day and night; she scarcely
eats until the eggs are hatched.
Buried eight-fold in her eight
arms, for she is in
a sense a devil-
fish, her glass ramshorn-cradled freight
is hid but is not crushed.
As Hercules, bitten
by a crab loyal to the hydra,
was hindered to succeed,
the intensively
watched eggs coming from
the shell free it when they are freed,—
leaving its wasp-nest flaws
of white on white, and close-
laid Ionic chiton-folds
like the lines in the mane of
A Parthenon horse,
round which the arms had
wound themselves as if they knew love
is the only fortress
strong enough to trust to.
— Marianne Moore
For authorities whose hopes
are shaped by mercenaries?
Writers entrapped by
teatime fame and by
commuters’ comforts? Not for these
the paper nautilus
constructs her thin glass shell.
Giving her perishable
souvenir of hope, a dull
white outside and smooth-
edged inner surface
glossy as the sea, the watchful
maker of it guards it
day and night; she scarcely
eats until the eggs are hatched.
Buried eight-fold in her eight
arms, for she is in
a sense a devil-
fish, her glass ramshorn-cradled freight
is hid but is not crushed.
As Hercules, bitten
by a crab loyal to the hydra,
was hindered to succeed,
the intensively
watched eggs coming from
the shell free it when they are freed,—
leaving its wasp-nest flaws
of white on white, and close-
laid Ionic chiton-folds
like the lines in the mane of
A Parthenon horse,
round which the arms had
wound themselves as if they knew love
is the only fortress
strong enough to trust to.
— Marianne Moore
И снова прошу
Адским пламенем горит срака, что этим людям приходится просить то, с покупкой чего приходится просить вас помочь.
И озвучивать нельзя, потому что "у них всё должно быть". Но этого нет. А надо. Пиздец как.
И ребятам из 225ого зенитно-ракетного полка инструменты для работы. Вы им помогали уже не один раз.
Это не следующий лонгрид за такмед, так как ещё не закончены "Сумерки разума" и "Под костяным сводом" за предыдущие сборы, увы. Автор немного погряз в работе за деньги и хлеб насущный, а не на благо человечества. На следующей неделе планируются новые серии, благодарю всех за терпение и понимание. Должен, помню, будет.
А это просьба помочь. Тем, кто знает, может, доверяет.
Разыгрывать нечего, пафосных анонсов с красивыми постерами и броскими слоганами нет. Фотоотчёт ребята, как обычно, надеюсь, пришлют.
Спецпідрозділ:
•Турникеты CAT х18
• HyFin x10
• Celox x10
• Гліятон 60 табл.
• Вітаміни загальної дії х10
225 ЗРП
• Гайковёрт х1
• Petzl Tactic x3
Осталось 32к гривен.
Ссылка на банку волонтёра — в комментариях.
Благодарю тех, кто может помочь подпереть титанов.
Адским пламенем горит срака, что этим людям приходится просить то, с покупкой чего приходится просить вас помочь.
И озвучивать нельзя, потому что "у них всё должно быть". Но этого нет. А надо. Пиздец как.
И ребятам из 225ого зенитно-ракетного полка инструменты для работы. Вы им помогали уже не один раз.
Это не следующий лонгрид за такмед, так как ещё не закончены "Сумерки разума" и "Под костяным сводом" за предыдущие сборы, увы. Автор немного погряз в работе за деньги и хлеб насущный, а не на благо человечества. На следующей неделе планируются новые серии, благодарю всех за терпение и понимание. Должен, помню, будет.
А это просьба помочь. Тем, кто знает, может, доверяет.
Разыгрывать нечего, пафосных анонсов с красивыми постерами и броскими слоганами нет. Фотоотчёт ребята, как обычно, надеюсь, пришлют.
Спецпідрозділ:
•Турникеты CAT х18
• HyFin x10
• Celox x10
• Гліятон 60 табл.
• Вітаміни загальної дії х10
225 ЗРП
• Гайковёрт х1
• Petzl Tactic x3
Осталось 32к гривен.
Ссылка на банку волонтёра — в комментариях.
Благодарю тех, кто может помочь подпереть титанов.
Нейроэкзистенциализм pinned «И снова прошу Адским пламенем горит срака, что этим людям приходится просить то, с покупкой чего приходится просить вас помочь. И озвучивать нельзя, потому что "у них всё должно быть". Но этого нет. А надо. Пиздец как. И ребятам из 225ого зенитно-ракетного…»
SOMA
По какую сторону броска монетки ты окажешься?
ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ!
Тебя зовут Саймон Джаррет и ты выжил в автокатастрофе, в которой погибла твоя девушка. У тебя травма головы и ты едешь на сканирование мозга.
Ты приходишь в себя облачённым в скафандр в передовом подводном исследовательском центре - PATHOS-II - в 2104 году. Из-за падения астероида Земля превратилась в необитаемую токсичную пустошь над водой, оставшаяся жизнь ютится в океане. Блуждая по комплексу ты встречаешь — Кэтрин — робота с загруженным в него цифровым слепком человеческого сознания. Она рассказывает тебе, что произошло с Землёй, и что ИИ-хранитель PATHOS-II, WAU (Warden Unit(s)), "сошёл с ума", слепо придерживаясь своей основной программы - защищать жизнь любыми средствами (реверанс в адрес Законов Роботехники Азимова).
По комплексу скитаются обезумевшие роботы, в которых WAU загрузил снятые тайком от персонала сканы их личностей, и странно выглядящие продукты его экспериментов со структурным гелем. Гель представляет собой высокопротеиновый смазочный материал, проводник и сигнальную среду с выровненным графеном в монослойной полинасыщенной матрице, содержащей топливные масла. Гель является кодируемым и может быть откалиброван с инструкциями для выполнения определенной функции. Он способен соединять различные виды механизмов, повышать функциональность базовых машин, перезагрузить любую неработающую машину и устранить любые структурные или электрические повреждения. Он также способен мутировать живые ткани организмов, хотя для этого может потребоваться руководство со стороны искусственного интеллекта. Структурный гель даже может вернуть биологическую жизнь в «сомнамбулическое» реанимированное состояние, используя электрические импульсы как для управления псевдоорганизмом, так и для предотвращения затвердевания геля. Таким образом можно «оживить» даже человеческие тела.
В процессе скитаний по глубоководному комплексу выясняется, что тебя тоже нет. Ты нейрограф — скан-копия сознания, личности, и воспоминаний Саймона столетней давности в цифровом формате. Твоё "тело" — скафандр наполненный структурным гелем, сам "ты" помещаешься на чип, твои воспоминания о прежней жизни — дубликат. Ты строчки кода.
Кэтрин рассказывает тебе о своём проекте "ковчег" (ARK) — виртуальной реальности хранящей библиотеку отсканированных личностей сотрудников, которую она хочет спасти запустив в автономной капсуле в космос. Как? С помощью монструозных размеров электромагнитного рельсотрона, альтернативе ракетным технологиям для запуска космических кораблей на орбиту Земли. Omega Space Gun расположен на глубине почти четырёх километров, на пусковой площадке комплекса Фи.
С её помощью ты осуществляешь все необходимые манипуляции, копируешь ваши нейрографы в общую базу "Ковчега" и успешно запускаешь его в космос. Ничего не происходит. Ты всё так же сидишь в кресле оператора пускового рельсотрона на дне Атлантического океана, и копия Кэтрин пытается объяснить тебе, что "они" — ваши двойники — там, в механической виртуальной реальности питаемой солнечными панелями космического модуля.
Ты в отчаянии кричишь на неё, "они не мы!", ты же всё правильно сделал, вы должны быть там. Но ты здесь, по эту сторону броска монетки. Там, наверху, другие Саймон и Кэтрин. Она в сердцах кричит на тебя в ответ, электрика даёт сбой и экран гаснет.
Please retry.
Please retry.
Please retry.
Пусковая площадка погружается во тьму.
(промотайте субтитры до эпилога)
По какую сторону броска монетки ты окажешься?
ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ!
Тебя зовут Саймон Джаррет и ты выжил в автокатастрофе, в которой погибла твоя девушка. У тебя травма головы и ты едешь на сканирование мозга.
Ты приходишь в себя облачённым в скафандр в передовом подводном исследовательском центре - PATHOS-II - в 2104 году. Из-за падения астероида Земля превратилась в необитаемую токсичную пустошь над водой, оставшаяся жизнь ютится в океане. Блуждая по комплексу ты встречаешь — Кэтрин — робота с загруженным в него цифровым слепком человеческого сознания. Она рассказывает тебе, что произошло с Землёй, и что ИИ-хранитель PATHOS-II, WAU (Warden Unit(s)), "сошёл с ума", слепо придерживаясь своей основной программы - защищать жизнь любыми средствами (реверанс в адрес Законов Роботехники Азимова).
По комплексу скитаются обезумевшие роботы, в которых WAU загрузил снятые тайком от персонала сканы их личностей, и странно выглядящие продукты его экспериментов со структурным гелем. Гель представляет собой высокопротеиновый смазочный материал, проводник и сигнальную среду с выровненным графеном в монослойной полинасыщенной матрице, содержащей топливные масла. Гель является кодируемым и может быть откалиброван с инструкциями для выполнения определенной функции. Он способен соединять различные виды механизмов, повышать функциональность базовых машин, перезагрузить любую неработающую машину и устранить любые структурные или электрические повреждения. Он также способен мутировать живые ткани организмов, хотя для этого может потребоваться руководство со стороны искусственного интеллекта. Структурный гель даже может вернуть биологическую жизнь в «сомнамбулическое» реанимированное состояние, используя электрические импульсы как для управления псевдоорганизмом, так и для предотвращения затвердевания геля. Таким образом можно «оживить» даже человеческие тела.
В процессе скитаний по глубоководному комплексу выясняется, что тебя тоже нет. Ты нейрограф — скан-копия сознания, личности, и воспоминаний Саймона столетней давности в цифровом формате. Твоё "тело" — скафандр наполненный структурным гелем, сам "ты" помещаешься на чип, твои воспоминания о прежней жизни — дубликат. Ты строчки кода.
Кэтрин рассказывает тебе о своём проекте "ковчег" (ARK) — виртуальной реальности хранящей библиотеку отсканированных личностей сотрудников, которую она хочет спасти запустив в автономной капсуле в космос. Как? С помощью монструозных размеров электромагнитного рельсотрона, альтернативе ракетным технологиям для запуска космических кораблей на орбиту Земли. Omega Space Gun расположен на глубине почти четырёх километров, на пусковой площадке комплекса Фи.
С её помощью ты осуществляешь все необходимые манипуляции, копируешь ваши нейрографы в общую базу "Ковчега" и успешно запускаешь его в космос. Ничего не происходит. Ты всё так же сидишь в кресле оператора пускового рельсотрона на дне Атлантического океана, и копия Кэтрин пытается объяснить тебе, что "они" — ваши двойники — там, в механической виртуальной реальности питаемой солнечными панелями космического модуля.
Ты в отчаянии кричишь на неё, "они не мы!", ты же всё правильно сделал, вы должны быть там. Но ты здесь, по эту сторону броска монетки. Там, наверху, другие Саймон и Кэтрин. Она в сердцах кричит на тебя в ответ, электрика даёт сбой и экран гаснет.
Please retry.
Please retry.
Please retry.
Пусковая площадка погружается во тьму.
YouTube
SOMA - Full Ending + Credits + Epilogue
SOMA - Ending + Credits
Subscribe and follow for more:
Twitch - http://www.twitch.tv/JoaLoft
Twitter - https://twitter.com/JoaLoft
Facebook - https://www.facebook.com/JoaLoft
Or keep up with me on the PS4! Gamertag: Aponac1987
Subscribe and follow for more:
Twitch - http://www.twitch.tv/JoaLoft
Twitter - https://twitter.com/JoaLoft
Facebook - https://www.facebook.com/JoaLoft
Or keep up with me on the PS4! Gamertag: Aponac1987
The Last Pictures
"Антропоцен - это период временны́х противоречий, период, в котором марксово уничтожение пространства-времени вступает в трение с глубоким временем Земли. Угольные электростанции и автомобили массового производства индустриальной эпохи переделали небо по своему образу и подобию, концентрируя в воздухе углекислый газ и прогрызая дыры в озоне. Это век, в котором всё более быстрые экономические и политические силы приводят к все более долгосрочным последствиям.
Временны́е масштабы (timescale) изменения климата, разворачивающегося в течение тысяч лет, противоречат временны́м масштабам человеческого опыта, который мы измеряем годами или сроками жизни, и временны́м масштабам накопления капитала, измеряемого квартальными прибылями, ежедневными поступлениями или даже миллисекундными колебаниями на мониторе высокочастотного трейдера. В случае с ядерной энергетикой и ядерным оружием временны́е масштабы геополитики и стратегического военного планирования пересекаются с глубоким временем ядерных отходов, которые отравляют окружающую среду на бесчисленные тысячи лет. Чашка кофе из фастфуда рассчитана на несколько минут, но пенополистиролу требуется более миллиона лет, чтобы разложиться.
Насыщенная углеродом атмосфера, ядерные отходы и стаканчики из пенополистирола населяют пространство за счёт времени. Они - исторические агенты, создающие свое будущее. Ядерные отходы настаивают на том, что где бы они ни находились, они будут ядом на десятки тысяч лет вперед. Таким образом, они замораживают время, настаивая на том, что где бы они ни находились, будущее будет токсичным. В Антропоцене коммуникации и транспорт - это технологии, безжалостно используемые для уничтожения пространства с ускорением времени, но в человеческой деятельности - от сжигания угля до производства кофейных чашек быстрого приготовления - мы находим столь же безжалостное уничтожение будущего: уничтожение времени пространством. Разломы и складки в пространстве-времени, которые образуются там, где временные масштабы экономики и политики сталкиваются с глубинным временем Земли, символичны для настоящего момента.
Но что же касается культуры? Такие сооружения, как Великая пирамида Гизы, Нотр-Дам в Париже, Стоунхендж и скульптуры моаи на острове Пасхи, намного пережили архитекторов и рабочих, которые высекали их из камня. Пещерные рисунки и петроглифы кроманьонцев насчитывают десятки тысяч лет, а картины эпохи Возрождения - сотни. Альбуминовая фотография конца XIX века сегодня выглядит так же хорошо, как и в момент её печати. Но хромогенный отпечаток 1970-х годов уже выцвел, а Zip-накопитель конца 1990-х годов стал нечитаемым. Возможно, и правда, чем более красочным и живописным мы делаем окружающий нас мир, тем более эфемерным становится избыток изображений.
В среднем за день человек, живущий в городе, видит более пяти тысяч изображений. Фотографии формируют визуальную атмосферу нашей повседневной жизни. Но наши изображения мимолетны и неуловимы. В далеком будущем кусочки жёстких дисков могут окаменеть в известняке, а выброшенные iPhone окажутся заключенными в янтарь, затвердевший, как лак для ногтей, но кусочки человечества, которые хранят эти изысканные машины, будут потеряны для времени.
Новая луна Земли, EchoStar XVI, воплощает противоречие Антропоцена между гиперскоростью капитала и глубоким временем антропогеоморфологии, бурным потоком фотографий XXI века и их абсолютной эфемерностью. За пятнадцать лет своей работы EchoStarXVI передаст более десяти триллионов изображений и видеокадров на телевизоры и экраны компьютеров на Земле. Все эти изображения будут такими же мимолётными, как и радиосигналы, которые их передают. Но EchoStar XVI хранит и другие изображения. Скромная, конечно, коллекция, но она призвана просуществовать гораздо дольше, чем самые древние наскальные рисунки. Коллекция, призванная преодолеть Антропоцен и выйти за пределы самого глубокого времени. Коллекция изображений, созданная для времени космоса. Коллекция изображений, которые, вполне возможно, станут последними."
▶️ Trevor Paglen - The Last Pictures Project
#global
"Антропоцен - это период временны́х противоречий, период, в котором марксово уничтожение пространства-времени вступает в трение с глубоким временем Земли. Угольные электростанции и автомобили массового производства индустриальной эпохи переделали небо по своему образу и подобию, концентрируя в воздухе углекислый газ и прогрызая дыры в озоне. Это век, в котором всё более быстрые экономические и политические силы приводят к все более долгосрочным последствиям.
Временны́е масштабы (timescale) изменения климата, разворачивающегося в течение тысяч лет, противоречат временны́м масштабам человеческого опыта, который мы измеряем годами или сроками жизни, и временны́м масштабам накопления капитала, измеряемого квартальными прибылями, ежедневными поступлениями или даже миллисекундными колебаниями на мониторе высокочастотного трейдера. В случае с ядерной энергетикой и ядерным оружием временны́е масштабы геополитики и стратегического военного планирования пересекаются с глубоким временем ядерных отходов, которые отравляют окружающую среду на бесчисленные тысячи лет. Чашка кофе из фастфуда рассчитана на несколько минут, но пенополистиролу требуется более миллиона лет, чтобы разложиться.
Насыщенная углеродом атмосфера, ядерные отходы и стаканчики из пенополистирола населяют пространство за счёт времени. Они - исторические агенты, создающие свое будущее. Ядерные отходы настаивают на том, что где бы они ни находились, они будут ядом на десятки тысяч лет вперед. Таким образом, они замораживают время, настаивая на том, что где бы они ни находились, будущее будет токсичным. В Антропоцене коммуникации и транспорт - это технологии, безжалостно используемые для уничтожения пространства с ускорением времени, но в человеческой деятельности - от сжигания угля до производства кофейных чашек быстрого приготовления - мы находим столь же безжалостное уничтожение будущего: уничтожение времени пространством. Разломы и складки в пространстве-времени, которые образуются там, где временные масштабы экономики и политики сталкиваются с глубинным временем Земли, символичны для настоящего момента.
Но что же касается культуры? Такие сооружения, как Великая пирамида Гизы, Нотр-Дам в Париже, Стоунхендж и скульптуры моаи на острове Пасхи, намного пережили архитекторов и рабочих, которые высекали их из камня. Пещерные рисунки и петроглифы кроманьонцев насчитывают десятки тысяч лет, а картины эпохи Возрождения - сотни. Альбуминовая фотография конца XIX века сегодня выглядит так же хорошо, как и в момент её печати. Но хромогенный отпечаток 1970-х годов уже выцвел, а Zip-накопитель конца 1990-х годов стал нечитаемым. Возможно, и правда, чем более красочным и живописным мы делаем окружающий нас мир, тем более эфемерным становится избыток изображений.
В среднем за день человек, живущий в городе, видит более пяти тысяч изображений. Фотографии формируют визуальную атмосферу нашей повседневной жизни. Но наши изображения мимолетны и неуловимы. В далеком будущем кусочки жёстких дисков могут окаменеть в известняке, а выброшенные iPhone окажутся заключенными в янтарь, затвердевший, как лак для ногтей, но кусочки человечества, которые хранят эти изысканные машины, будут потеряны для времени.
Новая луна Земли, EchoStar XVI, воплощает противоречие Антропоцена между гиперскоростью капитала и глубоким временем антропогеоморфологии, бурным потоком фотографий XXI века и их абсолютной эфемерностью. За пятнадцать лет своей работы EchoStarXVI передаст более десяти триллионов изображений и видеокадров на телевизоры и экраны компьютеров на Земле. Все эти изображения будут такими же мимолётными, как и радиосигналы, которые их передают. Но EchoStar XVI хранит и другие изображения. Скромная, конечно, коллекция, но она призвана просуществовать гораздо дольше, чем самые древние наскальные рисунки. Коллекция, призванная преодолеть Антропоцен и выйти за пределы самого глубокого времени. Коллекция изображений, созданная для времени космоса. Коллекция изображений, которые, вполне возможно, станут последними."
▶️ Trevor Paglen - The Last Pictures Project
#global
